Тумак фортуны, или Услуга за услугу - [33]

И тут… поджилки у меня затряслись, когда я увидел, как Прыщ направляется в мою сторону. Вот чёрт! Чего ему здесь понадобилось, в моём подъезде?

— Ты куда намылился? — резко окрикнул его Гундос.

— Пойду отолью, — не оборачиваясь, на ходу бросил Прыщ.

— Что, очко играет?

— Да пошёл ты…

Прыщ был уже в нескольких шагах от моего убежища, когда до меня вдруг дошло, что далее торчать здесь мне совсем не светит. От этого типа можно ожидать любой пакости, да и засвечивать себя в мои планы явно не входило. Взяв ноги в руки, я мигом взлетел на второй этаж и затих. Прыщ тем временем рванул дверь парадняка и проник в тамбур. На мою удачу, выше подниматься он не стал.

Слышу — зажурчало. Кряхтя и сопя, Прыщ делал своё мокрое дело. Делал тщательно, не спеша, вдумчиво. А сделав, так же не спеша, вразвалочку заковылял к своим плешивым сообщникам.

Время уже подходило к часу «Х». Чем ближе стрелки часов подбирались к 15.30, тем сильнее одолевал меня колотун. Спокойно, Василь Петрович, нервишки свои держи в узде, всё будет о’кей.

Однако, где же менты? Где, в конце концов, группа захвата в камуфляжных спецовках? Пора бы им уже и объявиться.

Я прильнул к пыльному стеклу лестничной клетки, пытаясь обозреть взглядом окружающую сберкассу местность. Но, увы, видимость была практически на нуле. Тогда я спустился вниз, в тамбур, на свою исходную позицию. В нос мне тут же шибануло вонью общественного сортира. Скорчив брезгливую рожу, я бочком, чтобы не влезть в парящую лужу Прыщовой мочи, осторожно выглянул в оконную амбразуру.

Гундос о чём-то шептался с сообщниками. Ага, последние инструкции козлам своим даёт. Те молча кивали, очевидно, соглашаясь с главарём. Потом все трое одновременно отшвырнули докуренные до самого фильтра бычки и решительно двинулись к объекту ограбления.

А ментов всё не было. А вдруг они совсем не объявятся? Вдруг решили, что всё это розыгрыш? Что мне тогда делать? Самому, что ли, брать всю банду? Я понятия не имел, что мне предпринять. Может, шум поднять? Народ, глядишь, сбежится, повяжут супостатов. Да нет, что это я, какой народ! Как узнают про налёт, так и те, кто ещё остался на улице, по норам попрячутся. Тот ещё у нас народец!

Гундос со товарищи давно уже были внутри. Что там происходило, я не видел: большие оконные стёкла сберкассы зеркально отражали уличный свет, и вместо внутренностей помещения я видел лишь отражение моего парадняка да чахлый кустарник возле него. Опять меня злость разобрала. Ну что это за дерьмо такое, а? Саданул я с досады кулаком в обшарпанную стену, да малость не рассчитал: кожу на костяшках пальцев содрал аж до крови. Это ещё больше меня завело. Ну всё, думаю, кранты вам, уроды бритоголовые, была не была, сам пойду на разборку.

И только было я собрался покинуть свой наблюдательный пункт и эдаким Робин Гудом вломиться в сберкассу, как произошло два события, которые резко изменили все мои планы.

Гляжу — выплывают из сберкассы, затылок в затылок, трое моих орликов, понурые какие-то, невесёлые, а на запястьях — ё-моё! — браслетики стальные! А следом вываливают четверо квадратных типов в штатском, с пушками в руках. Вот оно что, думаю, менты-то засаду им устроили! Там же, на месте преступления, всех и повязали. Ловко, ничего не скажешь, а главное — без жертв, без пальбы, всё тихо, мирно, полюбовно. Браво, господа оперативнички, ведь можете, когда захотите!

Тут откуда ни возьмись воронков понаехало, штук десять зараз. Ментов понавысыпало, как кур нерезаных, кто с автоматом, кто с мобильником, кто с папироской. Всё вокруг оцепили, зевак шуганули, чтоб под ногами не мельтешили. Четвёртого налётчика, того, что за рулём оставался, тоже повязали — он и пикнуть не успел, как его из тачки выволокли и в браслетики упаковали.

Это что касается первого события. Зато второе было далеко не столь приятное. Только я взялся было за дверную ручку, чтобы выбраться наконец на волю, как слышу — кто-то мне дышит в затылок. Я замер, боясь пошевельнуться. Меж лопаток упёрлось что-то твёрдое и нехорошее.

— Не двигаться! — рявкнул над ухом чей-то голос. — Руки за спину! Живо!

Я подчинился. А что мне ещё оставалось делать, когда тебе в спину стволом тычут? На руках тут же защёлкнулись браслеты.

— Вперёд! — скомандовал неизвестный.

Я боднул плечом дверь и выбрался из подъезда.

— Шагай!

И я зашагал. Туда, где сгрудилась вся эта ментовская шатия-братия вперемешку с задержанными горе-налётчиками.

— Товарищ капитан, — доложил мой конвоир какому-то типу в штатском. — Вот, задержал подозрительную личность. Уже больше часа в подъезде ошивается, за объектом наблюдение ведёт. Похоже, что один из них.

— Да вы спятили! — взорвался я. — Не имею я к ним никакого отношения! Я тут совершенно не при делах!

— А в подъезде что делал? — сурово спросил капитан.

— Я что, не имею права в подъезде находиться? — запальчиво ответил я.

Капитан скользнул по мне невидящим взглядом.

— В машину его! — распорядился он. — Там разберёмся.

Тем временем банду Гундоса под прицелом полудюжины автоматов заталкивали в зарешёченный воронок. Последним шёл Прыщ. Когда, подталкиваемый автоматчиком, он уже наполовину влез в кузов, ему взбрело в голову обернуться — и наши взгляды пересеклись. Поначалу физиономия Прыща выражала одно только удивление, но уже в следующий момент она исказилась от ярости и ненависти. Похоже, он всё понял.