Тульский-Токарев. Том 2. Девяностые - [61]
— Вот не люблю я этого! Откусывай за себя! Ты прав?
— Прав! — отрезал, не задумываясь Тульский.
— Прав! — кивнул и Артем после того, как бровь Варшавы дернулась в его сторону.
Вор удовлетворенно кивнул:
— Теперь я укреплю вас, как святой батюшка. Идти путем иным, нежели вами выбранным, можно. Только что будет, если вы во все двери постучитесь, и вам даже помогут? То-то. Дверь в лучшем случае откроется «на цепочку». Можно, можно и до прокурора республики дойти. Он примет. Серьезно выслушает. Потом напишет резолюцию: «немедленно разобраться» — и с ней бумага полетит вниз, то есть к Усенкову. Не так я что-то говорю? Помнится, Артур, ты пару месяцев назад изъял у некого Бахшиева двенадцать килограммов маковой соломки… Было дело? Расскажи вкратце…
— А причем тут?.. — недовольно завозился на диване Тульский, но Варшава оборвал его:
— А при том. Дверь без санкции сломал? Сломал. Незаконный обыск был? Был. Все вверх тормашками перевернул? Еще как! Бахшиев по печени огреб? Было, было… И? Бахшиев в камере. Сидит, родимый. А почему? А потому, что «солома» — его. И это — твоя правда. А по закону — Бахшиев был бы на свободе. А ты — под следствием. Разве Бахшиев не жаловался? Не голосил? В прокуратуру не писал? И что? Чего он добился? А почему? А потому что ты солому ему не подкидывал. Твоя правда взяла! Она — была! И это все поняли! А вот меня как-то раз взяли в Минске опера столичные и орут по-нахаловке: «А видели, как ты руку в карман терпиле засовывал!» И мне срок через покушение вешают… Я им: «Креста на вас нет… Хоть бы потрудились…» Так вот: следователь, невзирая на мою биографию, выпустил меня через трое суток. Потому что по-людски — не правы они были. А вор, не вор — не об том базар! Трудно не выбить дверь, трудно решиться ее выбить… Вы решились?
— Да, — сказал Артур и поймал прямой взгляд друга:
— Да.
Вор улыбнулся — будто солнце из-за тучи выглянуло:
— Ну, тогда не спрашивайте у жизни, что она вам дала. Пройдут, пацаны, годы — и где-нибудь красивая женщина в одной мужской рубашке будет, лежа на животе и задрав пятки к потолку, рассматривать фотографии. И спросит: «А это ты с кем?» А кто-то из вас — неважно, кто — улыбнется и начнет рассказывать, убирая ненужные слова, какая была история… Так вот: любить она будет за то, что вы сейчас даете жизни… И настроение будет замечательное. Это я вам говорю!
Варшава помолчал и, покивав еще каким-то своим невысказанным мыслям, перегнулся через край стола к комоду:
— Готовьтесь на нервы.
Вор открыл ящик комода и вынул оттуда тяжелый куль серой простыни. Сверток мягко лег на стол. Варшава вздохнул и пояснил, разворачивая материю:
— Если решили пойти до конца — так не с голыми же руками… Вот! Со складов НКВД! В масле! В дурных руках сии плетки не гуляли!
На столе весомо и красиво лежали два пистолета «ТТ». Старик прищурился:
— Ну, что «тэтэшки»? По вашим именам и волыны… Тебе, Артур, не с табельной же «макарониной» воевать, ежели что… Санкций-то, как я понимаю, нет, и в ближайшем будущем они не нарисуются…
Варшава взял один ствол, посмотрел на него и протянул Тульскому:
— На! Сорок первого года! Взяв со стола второй пистолет, вор, усмехнувшись, отдал его Артему:
— На! А тебе — сорок пятого! Как в кино, я специально не подбирал… Уверен, эта сталь видала многое…
Пока друзья, как дети, добрвавшиеся до игрушек, возбужденно крутили оружие в руках, Варшава смотрел на них со снисходительной добротой в глазах, но потом, вспомнив кое-что, снова нахмурился:
— Вот еще что… Появился, как заебись, Жора-Тура… Ты, Артем, видел его как-то…
Токарев вскинул голову:
— Не помню…
Вор махнул рукой:
— Было дело… Про тебя же рассказывали, как ты Тельняшку приземлил? Ну — вот… Потом об этом… Так вот: Жорины слова пованивали уверенной такой наглостью, а это значит, что за спину себе он поставил знакомцев с авторитетными жизнями… И кое в чем их убедил… И вспомнилось мне одно толковище в Подмосковье, после войны, когда прижатые воры сами на нож бросались… Уж не знаю, откуда что утекло, но предъявить мне они кое-что могут. Сами знаете. А там, братцы, будет как в прокуратуре — все по закону, а не по совести. А я свой процесс нарушил. Крыть мне будет нечем. Так вот: завтра я к ним не поеду… Не страх… а вам подсобить, боюсь, не успею. Тихоня примет. Он тут рядом, на Васильевском, зарылся во вдовьи подушки. Адресок мой с утра забываем.
Друзья молчали, не зная, что сказать, и Варшава улыбнулся печально и мудро:
— Как-то в Крыму учился я шахматам у одного инженера на пляже… Замечательный мужик. Он мне запомнился: сказал, что жизнь, она как шахматы — в ней тоже «трагедия одного темпа»… Нам бы еще пару раз походить — да нету времени… Решились?
— Да.
— Да.
— Делаем! Спите, если сможете… Завтра день по-любому будет хлопотным.
…Пока укладывались, Артем дозвонился до Шатова и попросил его с кем-нибудь из «братвы» подстраховать с десяти утра у скверика кинотеатра «Ленинград» на машине. Шатов подробности не расспрашивал — не принято так было, просто ответил, что подсобит без проблем…
Артур спал плохо, просыпаясь, видел, что рядом на полу также беспокойно ворочается Артем. А Варшава и вовсе не ложился — дымил папиросами на кухне и гремел посудой.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист» повествует о судьбе Андрея Обнорского, переводчика, прослужившего с перерывами в Южном Йемене и Ливии с 1985 по 1991 годы. Возвратясь на Родину, Обнорский стал работать в молодежной газете Санкт-Петербурга, вести криминальную хронику. Именно ему передал досье на Антибиотика погибший Сергей Челищев. Образ Обнорского — автобиографичен.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат» — первая книга этого цикла. Все персонажи — вымышлены, но атмосфера и настроение тех лет переданы достаточно точно. Описаны реальные комбинации и способы «делания» денег в тот период.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат-2» продолжает рассказ о судьбах Сергея Челищева и Олега Званцева с того самого момента, на котором закончился роман «Адвокат».
«Бандитский Петербург-98» – это цикл очерков, посвященных природе российского бандитизма в его становлении и развитии, написанных живо и увлекательно, включающих как экскурсы в историю, так и интервью с современными «криминальными персонажами». А. Константинов демонстрирует глубокое знание материала, но движет им не просто холодный интерес исследователя. Автор озабочен создавшейся в нашем обществе ненормальной ситуацией и пытается вместе с читателем найти способы выхода из нее.В отличие от обычной преступности, противодействующей государственным институтам общества, организованная преступность, наступая на общество, использует эти институты в своих целях.Аулов Н.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист-2» продолжает рассказ о судьбе Андрея Обнорского. Обнорский, журналист криминального отдела Санкт-Петербургской молодежной газеты, впутывается в историю с кражей картины «Эгина» из одной частной коллекции. Исследуя обстоятельства дела, Обнорский сталкивается с вором в законе Антибиотиком, о котором до сих пор был только наслышан.
Мог ли в самом страшном сне представить себе журналист Андрей Обнорский-Серегин, что на пути всемогущего криминального авторитета, Антибиотика, встанет загадочная и очаровательная израильтянка Рахиль Даллет, обладательница странного медальона, с каждой изполовинок которой на него будут глядеть из прошлого знакомые лица. Что для него самого женщина эта станет больше, чем жизнь, а ее прошлая страшная жизнь войдет в его мозг как нож, и, как призыв к… войне.
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Агент ФБР Брэд Рейнз охотится на серийных убийц много лет. Но ничего подобного он еще не встречал.На счету маньяка — уже четыре молодые красавицы.Их полностью обескровленные тела лежали в позе распятия. Более того, убийца каждый раз оставляет на месте преступления свою «визитную карточку» — подвенечную фату.Что пытается сказать убийца? Чего добивается? Все это пока остается загадкой для Брэда и его команды, ведущей дело Коллекционера Невест. Но он найдет ответы на вопросы — или погибнет во время поисков.Ведь у него — личный счет к Коллекционеру.
Жизнь у молодого деревенского парня Эллиота Джексона и раньше была непростая. Впечатлительному и наделенному наследственным даром предчувствия, читающему невидимые знаки, ему хронически не везет с самой обычной работой. А тут еще лучший друг Спайк находит среди леса плантацию конопли и, недолго думая, похищает весь урожай. И для обоих друзей начинается настоящий кошмар: приятели оказываются вовлечены в чужую жестокую игру.
События, описываемые в приключенческой повести «Тобаго» меняет курс», относятся к периоду присоединения Латвии к Советскому Союзу. В центре повествования — команда торгового латвийского судна «Тобаго», находящегося во время этих событий в океанском плавании.«Три дня в Криспорте» — приключения советских моряков в зарубежном порту.«24–25» не возвращается» — повесть о поиске преступника.Авторизованный перевод с латышского Юрия Каппе.
В прошлом международный преступник, а ныне почтенный торговец предметами искусства, он просыпается утром и обнаруживает у себя в доме труп. Бывший подельник Овидия Уайли заколот снятым здесь же со стены коллекционным кинжалом. Разумеется, это выглядит очень странно. Но еще более странно звучит предложение появившегося вскоре агента ЦРУ.Овидий должен внедриться в Ватикан и оттуда выйти на след священника, исчезнувшего вместе с огромной денежной суммой…
…Наёмный убийца, или киллер (от англ. killer) — человек, совершающий убийства за материальное вознаграждение от заказчика. Такие убийства называются заказными, и большинство законодательств мира считают виновными в них и исполнителя, и заказчика….Энциклопедический словарь.
Как и знаменитый ТТ, роман «Тульский-Токарев» — уникальное произведение. Это первый случай в нашей литературе, когда роман с острейшим развитием сюжета нельзя отнести ни к одному из остросюжетных жанров. Это не детектив. И не боевик. Это потрясающая своим драматизмом и хитросплетениями история судеб двух мужчин, двух сильных личностей.Тульский и Токарев — так зовут двух главных героев романа. Один — воспитанник вора, другой — сын опера. Их судьбы — зеркальны: сын вора становится опером, сын сыщика — вором. Героев соединяет таинственное и страшное «Зло», постоянно преследующее каждого из парней.
Артур Тульский с малых лет мотался со шпаной, и его воспитывал вор по прозвищу Варшава. Тульский подсознательно был готов выковать авторитет в криминальной среде.Артем Токарев рос с отцом, работавшим в уголовном розыске, и мечтал стать опером.Но жизнь смешала все планы…Артем в случайной драке заработал судимость и лишил себя возможности попасть в органы. Артур, на собственном опыте познав цену блатной романтики, пошел служить в уголовный розыск.Их судьбы переплелись, несмотря на различия характеров и воспитания.