Тучи идут на ветер - [176]

— Ладно, Одиннадцатая… Ну, а Двенадцатая?! — Троцкий брал самые высокие ноты. — В Астрахань тоже нет пути?! Деникин?!

Промокнул белой ладонью лоб. Не поворачиваясь в сторону командарма, спросил неожиданно, снизив голос чуть, не до шепота:

— Короче, Ворошилов, как вы относитесь к приказам главного и фронтового командования?

— Царицын считает нужным выполнять только те приказы, которые считает правильными.

— Ну это уже слишком! — Троцкий гневно вскинул белые руки, призывая всех в свидетели. — Если вы не обязуетесь точно и безусловно выполнять приказы командования, я отправлю вас под конвоем в Москву для предания трибуналу.

— Это не по-коммунистически! — сорвался Минин.

— А это по-коммунистически — выключать Царицын из Советской России?!

Установившуюся было гнетущую паузу прервал поспешно поднявшийся Окулов.

— Точка зрения некоторых членов Реввоенсовета Южного фронта по вопросу единоначалия в армии, а также по использованию в ее рядах военных специалистов действительно расходится с линией ЦК. Лично я, как член партии, не поддерживаю эту точку. Не поддерживаю и осуждаю их отношение к командующему фронтом Сытину. Она не красит коммунистов Сталина, Ворошилова и Минина. Своим бойкотом, ультимативным неприятием командующего они тормозят формирование регулярных армий. Коллегиально управлять войсками нельзя. Должен быть один голос — голос командующего. А когда голосов много, причем все разные, кроме многоголосицы, ничего путного быть не может. Вражеское колько сжимается все туже. И мы их шапками не закидаем…

Троцкий взглянул на него поверх пенсне.

— Вот разумные слова.

Будто этого ждал Окулов. Расправляя большими пальцами под ремнем складки на гимнастерке, круто повернул разговор:

— Но и вас, товарищ нарком, я не поддерживаю.

— В чем именно?

— Мы знали о вашем приезде в Царицын… Естественно, готовились. Знают войска. Они ждут встречи с вами, жаждут живого слова своего вождя. А вы с поезда начали поносить Десятую армию. Почему бы не начать с изучения ее, инспектирования…

Усмешка шевельнула у Троцкого бородку.

— Вы думаете, после инспектирования я изменю свое мнение?

Окулов пожал плечами:

— Во всяком случае… лучше один раз увидеть…

— Ав чем вы, как член Реввоенсовета, видите причину топтания армии на месте?

— Причин много… Остановлюсь на двух. Мы имеем перед фронтом вышколенную, хорошо вооруженную Донскую армию. С явным преобладанием конницы. Конница давит нас, не дает высунуть пехоте из-под артиллерии носа. Казаки…

— Ну, ну… Вторая причина? — От нетерпения нар-комвоенмор притопнул носком ботинка.

— Нужен все-таки во главе армии военный человек.

— Вот! Вы сами, Окулов, подтвердили мои преждевременные выводы.

— Не о выводах речь — о методах. Правильную на сегодняшний день, вынужденную линию ЦК по использованию военспецов вы своими методами руководства порочите. Вы ударились в другую крайность: слепо доверяете старым военным специалистам. Используете эти кадры без строгого отбора, проверки… Возьмите пример с нашим царицынским Носовичем… Тут его арестовали как заговорщика-контрреволюционера. Надо судить. А вы освободили из тюрьмы и направили заместителем командующего фронтом. А что из этого вышло? Недавно, перед самым наступлением Восьмой и Девятой армий, Носович сбежал к белым.

— Ну, Окулов… за критику спасибо.

После выступления Окулова разговор выровнялся. Гость, не вставая с кресла, в спокойных тонах уточнил цель своего прибытия. С отходом австро-германских оккупантов возросла опасность высадки интервентов Антанты на юге, в районе Черного моря. ЦК и Советское правительство потребовали от Реввоенсовета Республики укрепления и активизации Южного фронта, поставили боевую задачу: в кратчайший срок разгромить Краснова и Деникина.

Начальник штаба армии Мацилецкий пожаловался на нехватку конных частей. Против 10-й Краснов держит только одной конницы до шестнадцати тысяч сабель.

— На нее есть пулеметы, шрапнель.

— Нет, товарищ наркомвоенмор, нужна кавалерия. А ее у нас… кот наплакал, — мягко возразил начштаба.

— Кавалерией вы город не удержите. Вы больше думайте о стрелковых частях. Там, где пехота ступила своим сапогом, то место на географической карте перекрашивается под цвет ее знамен. А кавалерия… что? Для парадов. Покрасоваться перед восторженными курсистками. А казакам мы не ровня. Нет у нас по военному ведомству такого рода войск — кавалерии.

— На фронте есть.

Клочковатые брови наркомвоенмора высоко поднялись над стеклами пенсне. Перенял взгляд командарма. Ворошилов плотнее стянул на груди руки, не отвел в сторону задымленных глаз.

— Давайте с кавалерии и начнем, — примирительно предложил Окулов.

В полдень от перрона отошел бронепоезд. Выпуская излишки пара, тяжело двинулся по Владикавказской дороге на Абганерово.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

1

В штабной комнате двое — Ефремка и чужой. В исподних рубахах, босиком. Чужак посредине горницы заседлал венский стул; начштаба подпирал спиной глухую стенку печи. Обернулся, радостно сказал:

— Вот он, легкий на помине…

С порога Борис окинул быстрым взглядом узкоплечего, не военной выправки человека.

— Питашко, — представился тот, оставляя стул.