ТТ: Криминальная повесть - [27]

Гоша рванул рулем вправо, водитель «Сонаты» нажал на тормоз, но «Прадо» задним бампером все равно зацепила передок «Сонаты», и ее зашвыряло по дороге. Гоша немного оторвался, но ненадолго – белый автомобиль опять стал догонять и заходить уже слева, что-то надо было предпринимать. Сыч понимал: оторваться не получится – это бодание автомобилями в конце концов могло закончиться их поломкой и остановкой; если первой сломается его машина – вот тогда уж точно все. Он взял в левую руку ТТ и выставил в окно, «Соната» стала сбрасывать скорость и отставать. «Что, страшно, обделался, ментяра?» – крикнул в открытое окно Гоша, выстрелил два раза подряд куда-то в правый нижний угол лобового стекла «Сонаты», но мент не сдавался, зашел с другого борта и опять ударил в задний бампер «Прадо», затем еще раз, и еще. «Тойоту» стало клонить влево, тогда Гоша, в свою очередь, попытался отбить «корейку» на встречку, но водитель «Сонаты» опять резко тормознул и уже с другой стороны подобрался к переднему бамперу «Прадо». Гоша громко выругался, повернул руль немного влево, чтобы потом с размаху ударить в левый борт «корейца», но вдруг почувствовал, как что-то попало под левое переднее колесо, кусок доски, может, кирпич, только машину рвануло влево и частично вынесло на встречку. Вот чего опасался Гоша, так это оказаться на полосе встречного движения, и это случилось.

Как в него не влетела на полной скорости машина, было просто чудом, и все же, уходя от лобового столкновения, она зацепила «Прадо» и оказалась на середине дороги, и тут же попала под другой автомобиль. Удар был настолько сильный, что дух захватило, – обе машины разбились в хлам; что сталось с людьми внутри автомобилей, не хотелось даже думать. Какой-то предмет, оторвавшийся от машин при столкновении, долетел до «Прадо», ударил в лобовое стекло, напугав Гошу. Стекло не вывалилось, но пошло трещинами, а где-то рядом – он не видел, но слышал, как сработал эффект домино, – грохот столкновений, разбивающихся фар и лобовых стекол слился с воем клаксонов и визгом шин об асфальт.

Гоша пару раз газанул – мотор ответил, значит, не заглох, значит, еще работает. На другой стороне дороги он увидел ответвление влево и, пересекая встречку, направил «Прадо» туда. «Соната», проскочившая мимо кучи битых автомобилей, резко остановилась, затем вернулась обратно и последовала за «Прадо».

Гоша ехал по узкой дороге куда-то вниз по небольшому спуску. В машине что-то пищало, скрипело, движок давал перебои в зажигании, медленно поднималась температура мотора – это означало, что радиатор поврежден, охлаждающая жидкость вытекала и ехать оставалось немного. Слева тянулся забор, казалось, бесконечный, справа – такой же нескончаемый гаражный кооператив. Гоша здесь никогда не был, куда вела дорога, что было дальше, он не знал, посмотрел в зеркало назад: появилась «Соната», освещая себе путь одной фарой, – значит, она еще могла двигаться, значит, настигала. Спуск становился круче, слева осталась пара домов – новостроек, дорога плавно поворачивала влево, впереди еще один дом – высотка – недостроенный, и дальше, казалось, проезда не было, значит, тупик.

Гоша остановился. Место глухое, даже людей вокруг не было видно, хотя недалеко была автобусная остановка, да и кое-где стояли припаркованные машины. Через одну-две минуты подъедет и «Соната». Вариантов больше не было: он перебросил через плечо ремень короткоствольного автомата, взял ТТ и вышел из машины. Немного подумав, решил стрелять из ТТ: если бить очередью, то попасть в цель из автомата, по его соображениям, могла только первая пуля, остальные уйдут в сторону, и потом, как было пристреляно оружие, он не знал. Другое дело – ТТ: бери чуть выше цели и клади хоть всю обойму. Гоша уперся спиной в заднюю дверь «Прадо», широко расставил ноги. Показалась «Соната», проехала мимо автобусной остановки и быстро покатилась вниз по спуску: правое переднее колесо периодически подпрыгивало на погнутом диске, но, несмотря на потрепанный вид, помятые крылья, перекошенный и ободранный бампер, автомобиль самостоятельно двигался, и довольно уверенно. Гоша видел, как водитель, обхватив двумя руками руль сверху, периодически опускал голову, словно терял сознание, машина при этом начинала уходить в сторону, он поднимал голову, выравнивал ее и опять отключался. «Соната» приближалась, виляя, скрипя, подпрыгивая, но продолжая двигаться прямо на «тойоту», прямо на него. Гоша поднял пистолет – он держал его двумя руками, крепко обхватив рукоятку, – прицелился и нажал на спуск. Прозвучал выстрел… Нет, это был не выстрел, а небольшой взрыв. Из-за разорвавшегося в стволе патрона пуля не вылетела, пороховым зарядом сорвало затворную крышку, она отлетела и с силой ударила Гошу в лоб. Он вскрикнул от неожиданности и боли, выронил пистолет и схватился руками за голову, в глазах потемнело, еще немного – и потерял бы сознание. «Соната» стремительно приближалась, водитель услышал громкий звук выстрела, оторвал от руля голову, увидел стоявшего у машины преступника и направил на него свою.

Гоша нащупал правой рукой автомат, стал поднимать его, встряхнул головой, смахнул с разбитого лба кровь, и в этот момент с огромной силой на скорости в него въехала двухтонная машина. Он вскрикнул от боли – «Соната» впечатала его в задок «Прадо» и заглохла. Гоша потерял сознание и навалился на капот «Сонаты», упасть на землю он не мог – был зажат между машинами. Удар пришелся на нижнюю часть тела, у него были повреждены внутренние органы, раздроблен таз и позвоночник. Гоша пришел в себя через несколько секунд – поднять голову он не мог, только открыл глаза. Было больно нестерпимо, двигаться он не мог, вырываться, освобождать себя даже не стал пытаться, потому что знал: будет еще больнее. Он чувствовал, как внутри его тело наполнялось жидкостью, все больше и больше, – он понимал, что это кровь. И вдруг боль постепенно стала затихать, как-то сама по себе; он лежал на капоте и смотрел перед собой, и видел, как вокруг собирались люди, кто-то звонил, вызывал скорую, полицию. Гоша лежал на капоте, смотрел перед собой и понимал, что это конец, но ему уже было все равно, только запах, резкий запах горячего моторного масла, исходивший от капота «Сонаты», напоминал о том, что он еще жив. Боль уходила, становилось легче, даже комфортнее; он лежал, и уже ничего не хотелось. Не хотелось вставать, не хотелось двигаться, не хотелось шевелиться, не хотелось бороться за жизнь, не хотелось даже и думать об этом. Хотелось спать – нужно было только закрыть глаза. Он лежал, было удобно, уже ничего не беспокоило, спать, и, казалось, нет ничего слаще на свете, чем сон.