ТТ, или Трудный труп - [89]

— Я не нарочно, он сам под руку подвернулся. А дело, безусловно, кончится ничем.

— А что там за Герхард, которого убили? Вроде бы знакомая фамилия.

— Известная личность в ПНР. Громкое убийство и ограбление, преступников поймали и судили, но заверили, что выйдут сухими из воды, если на суде будут молчать. Они и молчали, а может, и сами не знали, кто их нанял. А когда спохватились, было уже поздно. Очень похоже на дело Красавчика Коти. Точнее не скажу, к тому времени я уже лишилась своего личного прокурора… Прогнала взашей.

— Не понимаю я тебя, как ты могла на такое решиться?

— Конечно, если иметь в виду общие познания о происходящем в стране и мои творческие интересы, такое решение нанесло мне большой ущерб. Хотя сейчас он уже тоже на пенсии… Погоди, не станем отвлекаться, давай о деле. Анита ни в жизнь не проговорится, как теперь называют её бывшего мужа, впрочем, я даже не уверена, что сама это знает. А что она его не любит, так это не подлежит сомнению, иначе вообще ничего бы мне не сказала. Мне же он никогда не нравился…

Ну вот опять! Какое это имеет значение, нравился мне первый Анитин муж или нет? Естественно, Марта тут же ухватилась за моё идиотское замечание:

— А почему он тебе не нравился?

— И морда у него была какая-то кривая, и нос такой… асимметричный. Окажись я с ним на необитаемом острове, вряд ли население того безлюдного острова увеличилось бы…

— И что?

— А ничего. К счастью, жили мы не на безлюдном острове. Но вернёмся в современность. Сама видишь, с тех пор немногое изменилось, только теперь решающим фактором стали деньги, а не должности. Впрочем, в какой-то степени должности с ними тоже связаны. Я понятия не имею, кем сегодня стал Ясь Щепиньский, и мне на это наплевать. Следствие по двум трупам в отеле «Мариотт» будет прекращено, ты сама слышала, поскольку прокуратуру не удовлетворили представленные следствием материалы…

— Как это?

Так, приехали. Придётся по сотому разу растолковывать. Ну прямо как в анекдоте о пьяном старосте и глупой корове на меже. И я с досадой пояснила:

— Мартуся, давно пора бы понять, это не милиция у нас такая безмозглая, что ни одного преступника никак не может поймать, отсюда и такой разгул криминала в стране. Милиция… тьфу, все по старой памяти называю теперешнюю полицию милицией. Так вот, полиция знает в лицо всех преступников и запросто могла бы их пересажать. И убийц, и торговцев наркотиками и оружием, и прочих бандитов. Прокуратуры не дают!

— Не дают возможности?

— И санкций на арест. Помнишь историю с переправкой краденых автомашин за русскую границу? Совсем недавно это было, не имеешь права забыть. Таможенникам ничего не стоило переловить всех контрабандистов, но ведь закрыли глаза. А почему? Потому что их ставили перед выбором: или верная смерть тебе и твоей семье, иди пятьдесят тысяч. И никого не удивляло, что таможенник выбирал пятьдесят тысяч. Вот и теперь то же самое, может, не в столь откровенной форме, но смысл тот же: дашь санкцию — в автокатастрофе погибнешь, газ в доме взорвётся или дочку кто обидит… А в нашем случае замешаны люди на очень высоких постах, тут уж поистине безграничные возможности. Сама пойми: тот, кто одним ударом избавился от Коти и Липчака, а к тому же приструнил Грохольского, сразу выбился вперёд и теперь всех держит в руках.

— Не нравится мне все это, — помолчав, заметила Марта.

— Мне тоже, но такова наша действительность.

— Ну хорошо, а поддельный Чарек? — вспомнила Марта. — Он кто? И что теперь ему будет?

— Да ничего.

— И полиция так все спустит? Ведь всю работу им испаскудил… Должны привлечь.

— За что? Пришёл к бабе в гости, поговорил… пусть даже с двумя бабами, это у нас не уголовное преступление, статьи в кодексе нет.

— Так он же выдал себя за сотрудника полиции!

Аргумент серьёзный, но тут меня осенило:

— А где доказательство, что выдал? Может, просто пошутил. Приходит, знакомится. «Здравствуйте, я Грегори Пёк». Ха-ха! А мы и рады с ним пообщаться, с таким красивым и остроумным парнем. Сами виноваты, что разболтались. «Здравствуйте, я ваша тётя», холера!

— Так мы же с тобой две взрослые женщины, две свидетельницы. Неужели нам не поверят?

— Мартуся, не смеши меня. Такими мелочами полиция и заниматься не станет. А если ненароком встретишь нашего красавца на улице, боюсь, он тебя не узнает. Даже не поздоровается.

— Я его сама остановлю! Схвачу за рукав!

— И что сделаешь?

— Напомню, как он приходил к тебе, как с нами беседовал.

— В лучшем случае вежливо пояснит, что у него плохая память на лица, ему очень неприятно, но даже такую интересную девушку не может запомнить…

— Нет, я лопну! — заорала Марта и, схватив со стола пустую пивную банку, со страшной силой сжала её в руках, швырнула в мою мусорную корзину, которая и без того была до краёв переполнена бумагой и картонными упаковками, а сама кинулась в кухню за новой банкой. Вернувшись с ней, лишь усилием воли удержала себя от того, чтобы не грохнуть ею по журнальному столику. И вдруг, сразу обмякнув, свалилась на софу с громким «пуффф».

Разрядилась.

— Если я тебя правильно поняла, у нас безнаказанно можно совершить любое преступление, — почти спокойно произнесла девушка. — Тогда почему мы с тобой их не совершаем?