Трясина - [10]

— Совершенно верно, мадам, — чопорно кивнул Хиндт. — Ну-ка, ещё здесь поищем, — он по новой забросил трос, на этот раз в сторону плавучей автомобильной камеры.

Почему-то, глядя на этот странный буй, Малдер не мог выгнать из головы слоган с бейсболки Теда Бертрама: «доставай свои поплавки». Может, Энсел хотел подманить Синего Дракона и привязал приманку под этой камерой?

«Кошка» шерифа застряла. Он дёрнул посильней, но трос вдруг сам резко рванулся в его руках. Вцепившийся мёртвой хваткой в верёвку Хиндт кубарем полетел в воду. Всё произошло мгновенно, никто не успел броситься на помощь, но шериф уже вынырнул метрах в десяти от берега, и мощными гребками поплыл обратно. Малдер и Скалли подбежали к воде и помогли выбраться.

Бравого шерифа Хиндта трясло не меньше, чем давешних подростков в Утиной Бухте. Он непроизвольно мотал головой, словно отгоняя назойливую муху, и стучал зубами.

— Ч-что-то в-выплыло из глубины… — только и смог он выговорить.

Впрочем, немного отдышавшись, шериф продолжил уже более внятно:

— закрыть озеро! — гаркнул он помощнику. — Немедленно!!! Позвоните в лесничество и вызовите национальную гвардию! Скажите им — у нас катастрофическая ситуация! Чрезвычайное положение!!!

Помощники бегом кинулись выполнять распоряжения. Агенты изумлённо переглянулись. Даже Малдер был в лёгком шоке — слишком уж быстро изменилась ситуация.

Мотель на озере Хевельманс

Штат Джорджия

7 марта, вечер

В мотель вернулись поздно — пришлось довольно долго ждать, пока проявятся снимки бедолаги Энсела. У Брея накопился солидный архив — один из помощников Хиндта притащил огромную спортивную сумку, набитую фотографиями. Малдер, с разрешения шерифа, взял всё это с собой. «Всё равно не могу заснуть на расследовании», — пояснил он служителям закона. Скалли уже давно не удивляла фантастическая работоспособность напарника. Впрочем, обычно ей не требовалось особых усилий, чтобы выдерживать его темп. Но не сегодня.

— Похоже, Энсел снимал это во время нападения.

Первым делом Малдер, естественно, кинулся просматривать тоненькую пачку фотографий, отпечатанную с плёнки, найденной на берегу.

— Да. Жаль, мало отснял, — кивнула Скалли.

На снимках были какие-то неясный тени, размытые пятна, физиономия самого фотографа, искажённая то ли ужасом, то ли азартом — не разобрать.

— А это что? Посмотри-ка! — почти весь кадр занимал сглаженный треугольник на нечётком тёмном фоне. — Зуб?

Скалли скептически приподняла бровь.

— Здесь тысячи снимков, — Малдер кинулся к сумке с архивом Энсела. — Должно же здесь быть хоть что-то! — он стал лихорадочно перебирать карточки, не глядя вручив Скалли другую пачку.

Невооружённым глазом было заметно, что за одну ночь и втроём не справиться. Скалли машинально просмотрела несколько снимков. Озерные пейзажи, в лучшем случае — неясный объект на поверхности воды где-то в отдалении.

— Обычные любительские снимки, — она пожала плечами. — Пойду с собакой погуляю. Спокойной ночи, Малдер.

Она машинально проверила кобуру, взяла фонарик и прицепила к ошейнику своего питомца поводок. Малдер наконец соизволил откликнуться.

— До утра, Скалли. Спокойной ночи, — даже глаз не поднял, так увлёкся.

***

На улице Квиквэг повёл себя странно. Он суетился, сделал попытку намотать поводок на хозяйку и как будто мучился одному ему ведомыми противоречиями — то жался к ногам, то куда-то рвался. «Может, у него от походной жизни нервы сдали? — подумала Скалли. — Всё же комнатная у меня собака, несмотря на гордое имя…» Но шпиц не успокаивался. Более того, он жалобно поскуливал. Не будь Скалли настолько измотанной сумасшедшим днём, она бы сразу поняла, что её пёс попросту испугался.

— Ко мне, Квиквэг, — бормотала Скалли, ёжась от вечернего бриза. — Ну, малыш, что с тобой сегодня? Нет, в лес мы не пойдём… Давай делай, что собирался, — и домой.

Но Квиквэг вдруг отчаянно взвизгнул и бросился куда-то в сторону озера. Потом Скалли не могла себя простить, что второй раз за день выпустила из рук катушку провода: «Хорошо спецагент! Собаку на поводке удержать на смогла! Не волкодава, а малыша Квиквэга!» Да кто мог ожидать такого от «благовоспитанного пса», который даже за кошками никогда не бегал!

Но как бы там не было, а догнать Квиквэга, несущегося со всех своих коротеньких лапок между деревьями, не было никакой возможности. Тьма стояла кромешная, слабенький карманный фонарик помогал плохо, бежать приходилось осторожно, чтоб не сломать шею на многочисленных корягах. В круге света от фонарика подпрыгивала ярко-жёлтая катушка. Наконец она застряла в развилке поваленного дерева. Скалли подбежала и потянула поводок, но безуспешно. Он был натянут как струна, Квиквэгу так ни за что бы не суметь. Она достала оружие, но по-прежнему ничего не было видно. В подлеске впереди что-то происходило. Но глухие звуки какой-то возни, доносившейся оттуда, не позволяли даже толком определить направление. Пока Скалли беспорядочно шарила лучом по кустам, пёс последний раз придушённо взвизгнул, а в руках у Даны зашуршала катушка, наматывая освобождённый поводок. Через минуту она опустошённо разглядывала ошейник. Ошейник из мягкой кожи, она сама его покупала. И сама заказывала гравировку на бляшке: «QUEEQUEG». А сейчас ошейник был мокрым и изодранным, как будто его жевали…