Трупоукладчик - [104]

Система продумана до мелочей, контракты идеальны, ни один суд под этой луной не сможет найти доказательств нарушения прав матери и ребенка.

Руководил «приусадебным хозяйством» некто Файнер Марк Абрамович, в прошлом гинеколог, а ныне представитель компании. На российской земельке.

Мы провели необходимые оперативные мероприятия для ночного штурма и отправились в Коровино. Отдохнуть и пополнить боезапас.

Были встречены радостным собачьим клубком. Даже барон Тузенбах выбросил мокрый шершавый обмылок для дружеского приветствия. Дед Емеля обжился в дому, признавшись, что переехал сюда на правах хозяина. Во всяком случае, так он себя чувствует.

— И хорошо, Емельич, — сказал я на это. — Будешь нянькой.

— Да неужто? — обрадовался старик. — Давно пора наследить… Да, я вон скоко… своих поганцев… Господи, прости мя, грешного… на ноги… По такому случаю… того?

— Нет, Емельич, — сказали мы. — Рано. Америка напала на Расею. Будем отражать нападение. Трезвыми, — и в подтверждение своих слов выбрали из лежки практически весь оружейный арсенал. Кроме мортиры 1812 года. — Дед Емеля, тайну хранить умеешь? — спросили мы. Так, на всякий случай.

— А? Чего? А как же? — охренел дедок до конца дней своих. — Так я это… я — Зорги, ей-ей. — Взялся за голову. — Едрить её, Америку, мать, неужто взаправду полезли империалисты.

— Пока тихой сапой, — проверял я АКМ. — Ты не волнуйся. Отразим нападение. И даже более того.

— Ага-ага, сынки, — растерянно захихикал старик. — И более того… А чего того-то?

— Емельич, отдыхай, — посочувствовал я ему. И вытащил из закромов родины «мерзавчик». — И помолись за нас.

— Так я ж не умею, сынки.

— Как умеешь.

На том и порешили. Затем сели перекусить. Всем коллективом — и люди, и звери. Тушенкой, удобной для употребления как одним, так и другим. Понятно, что Емельич, хлопнув стакан ханки, просветлел, как родник:

— Хлопчики, вы себя того… берегите… А того… помру я без вас…

— Дед Емеля, победа будет за нами… — Обвешивались железом, как новогодние елочки игрушками, готовя себя к ближнему бою.

Дедок глянул на нас и восхищенно пробухтел:

— Цацы!.. Какие там, к ихней е' матери, Рембы… Вдуйте, сынки, империализьму… Чтоб летели и пердели… Етить их!..

Что и говорить, голос народа воодушевлял. И мы отправились в путь, как только из реки Коровки поднялись сумерки, точно неисчислимые империалистические рати.

Через час мы уже навещали хворого Леву Шишинского. И обожравшегося докторской, кстати, колбасой Кото. Они нам были нужны: Котэ в качестве специалиста-подрывника, а господин бизнесмен в качестве ключика. От усадьбы.

Правда, Лев для видимости было заартачился, мол, он не ходок без приглашения. Пришлось прострелить ему очередную лодыжку.

Это я так шучу. Нервничаю потому что. Хотя вынужден был предупредить строптивца о последствиях его взбрыков. Он согласился, что был неправ и полностью осознает свои ошибки. Вплоть до того, что готов пристрелить Файнера, поца по природе своей, заставляющего заниматься распылением отечественного генофонда по миру.

— Э нет, — сказал я на это. — Он-то нам нужен живее всех живых. — И предупредил боевые единицы: — Будем работать нежно, но эффективно.

— Не понял, — сказал Кото. — Как работать?

Я покрутил под его носопыркой увесистым кулаком: нежно, мой друг Котэ, нежно, как с любимой в койке.

— Ну так бы сразу и сказал, — резонно заметил мой друг.

План операции «Дитя» был разработан по всем законам антитеррористической деятельности. Главное — внезапность, натиск и тишина. По возможности.

В 23.00 мы начали действовать. Поначалу заминировали пластиковой взрывчаткой все транспортные средства. Зачем? А так, на всякий случай. Как это нам удалось, если все пространство, напомню, простреливалось телекамерами? Дело в том, что наши отечественные самородки после бутылки родной изобрели заморочку, способную блокировать всю систему наблюдения. Минуток на пять. То есть картинка с видом на лужайку повторялась как бы в прошлом времени. Минуток пять. А за такое время можно унести Б-52 вместе с экипажем. Так что, проведя предварительную подготовку к вторжению, мы приступили к исполнению давней мечты познакомиться поближе с экс-гинекологом Файнером, популярной жопой в медицинской (и не только) зоне.

Господин Шишинский открывал вечер знакомств: мы его поставили у парадной двери, как доброжелательный манекен, и он эту роль исполнил, как Сара Бернар роль Гамлета.

Во всяком случае, железобетонная дверь приоткрылась для позднего гостя. Гостеприимный лучик света манил… Мы не могли отказаться от такого любезного приглашения. Невежливо отказываться. Можно прослыть невоспитанным гордецом. А гордость у нас, как известно, не в почете. И поэтому заглянули на огонек. Правда, ног не вытирали, было, признаться, не до этих штиблетных церемоний. Мои друзья были заняты удушением двух молоденьких секьюрити. Шейки у них оказались то-о-оненькими, очень удобными для этих воспитательных целей.

Я же скакал по мраморной лестнице горным козлом. Третий секьюрити за столиком был нетороплив, как зять у тещи на блинах, он так ничего и не понял, счастливчик, — легированный тесак впился в приоткрытый рот. Куда он собирался заслать кусок сандвича. Как говорится, не ешь на рабочем месте, это вредно для здоровья. Четвертый, позевывая, вышел, видимо, на оздоровительную прогулку перед сном. И получил заряд бодрости в область паха, а затем по вые. Удобным прикладом АКМ. Я уже хотел было порадоваться за успех операции, но тишина внизу лопнула яростными звуками — заработали КЕДР Кото и «Клин» Панина. Значит, враг наступает. На эти веселые звуки в коридор выпрыгнули двое мясников-убийц, если судить по их зверским оскалам. Пришлось и мне пошуметь во славу отечественного боевого оружия. Возникает естественное сомнение: да это ж какая-то легкомысленная брехня, а не война двух держав. Почему мы шагаем по трупам, как по опавшей листве в осеннем ЦПКиО?