Труп в оранжерее - [16]

Лорд Питер осторожно присел на корточки над следами.

— Очень удачно, что гравий здесь такой мягкий, — сказал он.

— Да. Только этот участок. Садовник рассказал мне, что он сильно растаптывается и становится грязным именно здесь из-за того, что он приходит сюда наполнять лейки из лохани с водой. Лохань каждый раз наполняют из колодца, а затем носят воду в лейках. Гравий стал совсем негоден в этом году, и поэтому несколько недель назад насыпали новый.

— Жаль, что они не обновили гравий на всей дорожке, — пробормотал лорд Питер, неуклюже балансируя на маленьком кусочке дерюги. — Так, до этого места видны следы старины Джеральда. А вот здесь прошел какой-то слон. Кто это?

— О, это констебль. Он ничто. А эта каучуковая подошва с подметкой принадлежит Крейксу. Он здесь повсюду прошелся. Эти хлюпающие следы принадлежат шлепанцам мистера Арбатнота, а галоши — мистеру Петтигру-Робинсону. Мы можем оставить все это. Но посмотрите вот сюда, как раз на пороге след женщины в тяжелой обуви. Я выяснил, что он принадлежит леди Мэри. Вот он снова, только у края колодца. Она вышла, чтобы осмотреть тело.

— Похоже на то, — сказал Питер, — а затем она вошла снова с несколькими камешками красного гравия на ботинках. Да, правильно. Дальше!

С внешней стороны оранжереи было несколько полок для маленьких растений, а под ними влажная и темная клумба с землей, покрытой, в соответствии с тягучей и томной модой, похожими на веревки кактусами и отдельными кустиками папоротника-адианхума, замаскированная рядом больших хризантем в горшках.

— Что вы нашли? — спросил Паркер, видя, что его друг вглядывается в это зеленое убежище.

Лорд Питер высунул свой длинный нос из расщелины между двумя горшками и сказал:

— Что здесь стояло?

Паркер поспешил к тому месту. Там, среди кактусов, отчетливо виднелся след какого-то продолговатого предмета, углы которого были скрыты из поля зрения на земле позади горшков.

— Хорошо, что садовник Джеральда — не из тех добросовестных вредителей, которые не могут оставить кактус один на зиму, — сказал лорд Питер, — иначе бы он аккуратно поднял эти небольшие поникшие соцветия… Ой! Будь проклято это ужасное растение за его темно-красный цвет дикобраза! Измерьте это.

Паркер измерил.

— Два с половиной фута на шесть дюймов, — сказал он. — И довольно тяжелый предмет, потому что он продавил землю и сломал растения рядом. Может, это кусок чего-нибудь?

— Я думаю, нет, — сказал лорд Питер. — След кажется глубже с дальней стороны. Видимо, это нечто громоздкое, поставленное на ребро и прислоненное к стеклу. Если вы спросите о моем личном мнении, я предположу, что это был чемодан.

— Чемодан! — воскликнул Паркер, — почему чемодан?

— В самом деле — почему? Я думаю, мы можем предположить, что он не простоял здесь долго. Он был бы отчетливо виден днем. Но кто-то мог очень легко запихнуть его сюда, если бы был застигнут с ним — скажем, в три часа ночи — и не хотел, чтобы он был замечен.

— Тогда возникает вопрос: когда же его убрали?

— Почти сразу же, надо сказать. Во всяком случае, перед рассветом, иначе даже инспектор Крейкс не смог бы не заметить его.

— Это не чемоданчик доктора, я полагаю?

— Нет, если доктор не дурак. Зачем помещать чемоданчик в неудобное, влажное и грязное место за пределами дорожки, когда все законы разума подсказали бы ему расположить его рядом с телом? Нет, если Крейкс или садовник не оставляли тут свои вещи, то их могли оставить здесь в среду ночью только Джеральд, Кэткарт — или, я предполагаю, Мэри. Больше никого нельзя заподозрить в том, что им было что прятать.

— Вы не назвали, — сказал Паркер, — еще одного человека.

— Кого же?

— Неизвестного.

— Кто он?

Вместо ответа мистер Паркер гордо ступил к ряду деревянных рам, тщательно укрытых настилами.

Отодвинув их в сторону с видом епископа, торжественно открывающего памятник, он показал V-образную линию следов.

— Вот эти, — сказали Паркер, — не принадлежат никому из тех, кого я здесь видел.

— Ура! — воскликнул Питер.

Затем вниз от края крутого выступа

Они отслеживали следы маленьких ног

(только эти были довольно большие).

— Не все так складно, — сказал Паркер, — это больше похоже на другой случай:

Они следовали от грубого мотка веревки,

Эти следы один за другим.

В середину обшивки;

А дальше не было ни одного!

— Великий поэт, Вордсворт, — сказал лорд Питер. — Как часто у меня возникало это чувство. Теперь давайте посмотрим. Эти отпечатки ног принадлежат человеку со стертыми каблуками и подметкой на левой внутренней стороне, — они продвигаются с твердой стороны дорожки, на которой нет никаких отпечатков ног; они подходят к телу здесь, где была лужа крови. Я хочу сказать, это довольно странно, вам не кажется? Нет? Возможно, и нет. Нет никаких отпечатков ног под телом? Не могу сказать, тут такое месиво. Хорошо, неизвестный добрался сюда — здесь нога оставила глубокий след. Может, он как раз собирался бросить Кэткарта в колодец? Он слышит звук; он вздрагивает; он поворачивается; он бежит на цыпочках — в кустарник, ей-богу!

— Да, — сказал Паркер, — и следы выведут на одну из заросших травой дорожек в лесу, а там закончатся.