Труп на сцене - [7]

– Да вы! – она поперхнулась. – Да вы волк в собачьей шкуре!

– Не понимаю, что вас так сводит с ума. Полуночная заводит меня, вас заводит джаз, так что разница совсем небольшая.

Тут я сообразил, что разговариваю сам с собой. Я возвратился к себе домой, воображая, как бы могли события развиваться по-другому. Потом позвонил в гараж, где мне сообщили, что к утру “хейли” будет на ходу. Я уютненько устроился в мягком кресле со стаканом виски в одной руке и сигаретой в другой, наслаждаясь звуками голоса Пегти Ли, исполняющей “Черный кофе”.

Музыка нежно лилась из динамиков, стратегически выверенно расположенных на стене, когда зазвонил телефон.

Я снял трубку.

– Все нормально, дорогая. Я вовсе на тебя не обижаюсь.

– Уиллер! – прорычал мужской голос. Этот голос я сразу узнал. Такой рык я выделю на любой собачьей выставке.

– Он вышел, – теряя всякую надежду, брякнул я в трубку.

– Говорит шериф Лаверс! – взревел голос.

– Приветик, – быстро среагировал я.

На другом конце провода послышалось нечленораздельное мычание.

– Прекрати свои глупые шуточки! – В голосе шерифа появились угрожающие нотки. – Немедленно приезжай в отдел прямо ко мне.

– Это будет первым, что я сделаю утром, – честно пообещал я.

– Я сказал – немедленно, а это означает – сейчас! И для информации, Уиллер: уже утро!

Мои барабанные перепонки чуть не лопнули, когда шериф с грохотом бросил трубку.

Глава 4

Когда я прибыл, в конторе шерифа полыхала парочка вещей. Во-первых, ярко горел свет, во-вторых, все внутри меня горело ясным пламенем. Я чувствовал себя маньяком, страдающим от бессонницы, который не может уснуть, так как его одолевают мысли о прекрасных блондинках.

Я зашел в приемную и уже собрался было открыть дверь, когда услышал голос. Плюхнувшись в ближайшее кресло, я закурил сигарету и погрузился в непечатные мысли об окружном шерифе.

Через пять минут дверь открылась, и появился высокий стройный тип. У него были аккуратно подстриженные седые волосы, крючковатый шнобель и очень тонкие губы.

На лице застыло выражение презрительного высокомерия преуспевающего бизнесмена. Франт шел легко – в безукоризненно сшитом костюме, рубашке, изготовленной на заказ, и шелковом итальянском галстуке. Прошел мимо, не взглянув на меня.

Лаверс подождал, пока тот выйдет из конторы, и только потом кивнул мне.

– Похоже, ты не слишком торопился, Уиллер! – проворчал шериф.

Я опустился в кресло для посетителей, но не то, в котором была незакрепленная пружина. В прошлый раз она чуть было не нанесла непоправимый урон моему мужскому достоинству.

– Ах, этот труп, что ты нашел вчера вечером, – пробурчал Ливере. – Лучше б его совсем не было.

– Согласен. Если именно из-за этого я сейчас здесь.

– Имя Ландис тебе что-нибудь говорит?

– Конечно. Этот тип – хозяин “Трибуны”.

– И это как раз он только что вышел из моего кабинета. А твой труп – это Джонни Ландис, его сын!

– Этот курильщик травки…

– Бродяга, хотел ты сказать, и ты прав. Но тем не менее он сын Ландиса, и старикан мечет громы и молнии, жаждет отмщения, желает, чтобы убийца понес заслуженное наказание. Остальные заголовки сегодняшних газет можешь придумать сам.

– Мистер Ландис – большая шишка, – согласился я.

– Мистер Ландис – один из отцов города, крупная величина в политической жизни всего штата. Мистер Ландис управляет крупнейшей городской газетой. Мистер Ландис способен создать вакантные места и в нашем отделе! – Шериф яростно ткнул большим пальцем в свое кресле. – Надеюсь, я ясно излагаю, Уиллер?

– Абсолютно, шериф. У меня даже есть нехорошее предчувствие, почему именно я нахожусь сейчас здесь.

– Лейтенант Хэммонд официально занимается расследованием этого дела. Но у меня в этом деле есть и личный интерес – моя шея. Кто бы ни убил Джонни Ландиса, но если он не окажется за решеткой в течение недели, я стану безработным, понятно?

– Ну а что я могу сделать? – невинно спросил я, будто сам не знал.

– Ты будешь защищать мои интересы, Уиллер. И свои собственные. Если Ландис в силах сместить окружного шерифа, мне и говорить тебе не надо, что он может сделать с лейтенантом из отдела по расследованию убийств.

– Я вас полностью и до конца понимаю, шериф. Буду работать вместе с Хэммондом или?..

– Официально расследованием занимается Хэммонд, и также официально ты выполняешь кое-какие мои задания, и это все. Неофициально: если Хэммонду не удастся найти убийцу, то лучше бы тебе сделать это – и побыстрее!

– Хэммонд будет просто счастлив!

– С каких это пор тебя заботит, как чувствует себя Хэммонд?

– Для начала мне хотелось бы знать кое-какие детали. Каким образом Хэммонду стало известно, что труп является Джонни Ландисом?

– Певичка сказала ему, – буркнул Лаверс. – Ну эта, со странным именем… Лунная?

– Полуночная.

– Точно.

– Что она рассказала Хэммонду?

– Этот Ландис надоедал ей, я имею в виду сына. Он хвастался перед ней, что его папаша – сам Даниель Ландис, и она боялась резко отшить его из-за отца. Она говорит, что Джонни был сущим наказанием для ее заведения, обыкновенным занудой.

– Она не сказала, почему кто-то хотел его смерти? Лаверс пожал плечами.

– У любого, по ее словам, с кем встречался Джонни, были причины прикончить его.