Труп на балетной сцене - [77]

Лэндис влетел в кассы, опоздав на пару минут. Он был в легком спортивном свитере, на губах усталая, но удовлетворенная улыбка. Джульет поднялась на цыпочки, готовясь чмокнуть его в щеку, в тот же миг он протянул ей руку. Последовала сцена в духе житейского кубизма — путаница губ и рук; в конце концов Джульет боднула его в щеку макушкой, а он захватил в пятерню ее локоть.

Оба отступили на шаг, улыбнулись и слегка покраснели.

— Как твое расследование? — спросила Джульет.

— Поймали маленького гаденыша.

— Поздравляю.

Мюррей робко взял ее за руку и повел к одному из входов.

— Не расследование, а одно удовольствие. Подонок полез с ножом на свою сестру, потому что та спуталась с парнем из противоборствующей банды.

— И что, убил?

— Не ее. Того, с кем она спала. Но сестру тоже изукрасил, она еще долго ни с кем не сможет спать.

Джульет немного помолчала, а потом спросила:

— Как тебе удалось его так быстро найти? Откуда ты знаешь, что это именно он?

— Поговорил с матерью жертвы. Ей самой не больше тридцати. А убийце — четырнадцать. Женщина, конечно, боялась, ей пригрозили. Но я же не поперся к ней домой. Так что есть надежда… — Мюррей подал билеты контролеру, и фраза повисла в воздухе. Им показали их места.

— Как удачно, что ты его так быстро поймал, — сказала Джульет, устраиваясь в кресле. Места оказались подозрительно хорошими — в десятом ряду прямо посередине. И Джульет заподозрила, уж не использовал ли товарищ Мюррея, полицейский офицер, свое служебное положение.

Лэндис пожал плечами:

— Если убийство удается раскрыть, то в большинстве случаев арест производится в течение сорока восьми часов после совершения преступления. Потом, если не удается обнаружить новую ниточку, дело откладывают. На тебя вешают новое убийство и так далее. Может быть, это и неправильно, но… — Детектив снова пожал плечами, и Джульет поняла, что он вспомнил об Антоне Море. Пару раз ей уже приходило в голову, что она так и не поблагодарила старого приятеля за то, как упорно тот вел расследование. Плохо, если Лэндис подумает, что она сомневается в его талантах или усердии. Да и она сама за последний месяц перестала думать, что произошло убийство.

Свет начал меркнуть (и на небе сразу проявилась луна), а они даже не успели заглянуть в программки. Джульет бросила взгляд на список исполнителей: Дункан, Макбет, леди Макбет… и внезапно живо представила яростный танец Харта, который несколько недель назад тот в одиночестве исполнял в пустой репетиционной. В нем было нечто знакомое, тогда она не сумела определить, что именно. Это был номер из первого акта балета Любовича «Отелло» — соло Яго, танец крушения надежд, растоптанного самолюбия и смертельной зависти.

Джульет снова сосредоточилась на программке, а мозг испытал облегчение — одним вопросом стало меньше. Но тут же возник другой: студия Янча в этом сезоне не ставила «Отелло»!

«Макбет» — отнюдь не романтическая пьеса, и Джульет с Мюрреем не составило труда, возвращаясь домой, не дать волю страстям. Игра была отменной, так что тему для разговора искать не пришлось.

Лэндис настоял на том, чтобы проводить ее через парк до самого подъезда. Но, не дойдя до двери пяти футов, встал как вкопанный и, сложив на груди сильные руки, спрятал ладони под локтями. Он почти пританцовывал от неловкости. Кивал, улыбался и мямлил:

— Рад был повидаться. Спасибо, что согласилась пойти. Я ведь пригласил тебя в последнюю минуту. — Он покосился на консьержа, словно опасался, что Джульет, расставаясь, кинется ему на шею. А она подумала, что могла бы его повалить, толкнув в лодыжки, но дотянуться до лица не было ни малейшего шанса.

Джульет весь вечер ждала объяснений, почему он пригласил ее на спектакль, почему позвонил именно сегодня, а не раньше, но так и не услышала. Спросить, конечно, не захотела. Мюррей держался дружески, теплее, чем прежде, но ничем не выдавал своего особого отношения. Соблюдая дистанцию, она поинтересовалась:

— Так когда же ты поведешь меня смотреть свои работы?

— Господи, прости, пожалуйста, хотел тебе позвонить… все никак не получалось… а потом забыл.

Лэндис умолк, и Джульет решила, что он не такой уж хороший актер. Что бы он там ни думал по поводу показа ей своих скульптур, позвонить, конечно, не мог забыть. Подтверждалось ее подозрение: Мюррей боялся оставаться с ней наедине.

И не без причин. Джульет пришло в голову предложить ему выпить. Но, вспомнив, какую пьянящую дрожь способен пробуждать его взгляд, она одумалась и решила во всем подражать ему. Ее давно так сильно не тянуло к мужчине, и теперь один запах, витающая в воздухе возможность любовной близости уже доставляли наслаждение. Она еще раз поблагодарила Мюррея за приглашение, махнула рукой и скрылась в подъезде.

В лифте ее осенило: осторожный, целомудренный мужчина — отличный герой романа эпохи Регентства. Весьма интересный типаж. Оказавшись в своей тихой квартире, Джульет подошла к столу и занесла мысль в картотеку под рубрикой «Идеи на будущее». А поднимаясь со стула, машинально потянула с себя колготки. Не оставалось никаких сомнений, что она подхватила грибок.

Мучаясь от чесотки, живо переживая «Макбета» и ломая голову по поводу поведения Лэндиса, Джульет легла в постель, не переставая думать о педантичном английском персонаже девятнадцатого века. Славный получится роман. Она еще час лежала без сна, сплетая сюжет вокруг придуманного персонажа.