Труп на балетной сцене - [73]

— Мне кажется, я не очень ей по душе, — заметила Джульет. — Может, ты сможешь к ней заглянуть?

Лэндис ничего не ответил, только изогнул брови.

— Ладно, ладно, — заспешила Джульет. — Я схожу.

Мюррей любезно усадил ее в такси и назвал шоферу ее домашний адрес. Позвонив из дома, Джульет не без радости выяснила, что часы посещений в больнице Святого Луки начинаются только с одиннадцати. Выслушав магнитофонную запись регистратуры, она несколько счастливых минут предвкушала, как утром хоть сколько-нибудь времени проведет в обществе сэра Эдварда Райса.

Но потом заключила, что Райдер (если он был настолько зол, как она опасалась) может не дождаться официального часа. Поэтому наутро поднялась на два часа раньше обычного, поспешно выпила кофе и поймала на Бродвее такси.

День выдался облачным, уже с утра неприятно парило. Свободных такси было сколько угодно, а улицы, как обычно в летнее время, полупустыми. Джульет оказалась в больнице еще до восьми и обнаружила, что проскользнуть на четвертый этаж не составляет никакого труда. По коридорам бродило множество посторонних: родственники тех, кого оперировали, амбулаторные больные и получившие легкие травмы люди. Поднявшись на четвертый этаж, она просто-напросто проигнорировала сестринский пост и решительно повернула к палате 418. Мягкое безобидное лицо, на котором отпечаталась неподдельная тревога, ни у кого не вызвало подозрений. Ни медсестра, ни врачи не задали ей ни одного вопроса. Но как себя вести, если она наткнется на Райдера, Джульет совершенно не представляла.

Она застала Электру одну. Балерина не спала. Успела немного привести в порядок волосы и была не так бледна. Если муж ее вчера и избил, это никак не отразилось на лице. Ни царапин, ни синяков. Электра лежала с закрытыми глазами и слушала телешоу «Сегодня» — экран телевизора светился высоко на противоположной стене. При звуке шагов она открыла глаза и немного приподнялась. Увидев Джульет, удивилась, но как будто не рассердилась.

— Я вас не очень побеспокоила?

Электра потянулась к пульту дистанционного управления и выключила телевизор.

— Ничего. А я решила, что пришла младшая сестра. — Ноги балерины беспокойно шевелились под простыней. Джульет подумала, что она не привыкла утром залеживаться в постели, ведь постоянными спутниками ее жизни были движение и изнурительные упражнения. — Я попросила кого-нибудь вымыть мне голову.

— Как вы себя чувствуете?

— Паршиво. Вы же знаете, я потеряла ребенка.

— Сочувствую. Это ужасно. — Джульет запнулась и неожиданно для себя добавила: — Я сама когда-то потеряла ребенка.

Темные глаза Электры наполнились слезами, но она сдержалась.

— У вас родился другой?

— Нет. — Это была еще одна причина их проблем с Робом, и потому она так переживала, когда появилась на свет Джемайма.

Джульет почувствовала, что вот-вот заплачет. А Электра разревелась вовсю. Романистка подошла к кровати, но, не желая садиться на постель, стоя неловко погладила больную по руке.

— Но я была старше вас, — солгала она. — У вас в запасе еще много времени.

— Дай Бог. — Электра помолчала, а затем ее прорвало. — Не понимаю, что произошло. Два дня назад я показывалась гинекологу. Все было нормально, и вдруг…

— Выкидыши случаются гораздо чаще, чем многие думают, — тихо проговорила Джульет, хотя сильно сомневалась, что ее слова способны утешить. — Каждая пятая беременность заканчивается выкидышем. Часто это происходит еще до того, как женщина узнает, что беременна.

Электра не ответила. Она с трудом овладела собой, отняла у Джульет руку и потянулась за платком, чтобы вытереть глаза и нос. Высморкалась, провела пальцами по густым прядям волос. Не прошло и минуты, как она обрела свое обычное самообладание.

Дыхание замедлилось, красивые черты лица приняли привычное выражение — собранности и покоя, как определила бы его Джульет. Если бы она не наблюдала своими глазами превращения женщины — в больничной палате, в больничном халате! — то никогда бы не поверила, что Электра способна вести себя настолько достойно. Джульет почувствовала, что внутренне буквально развалилась на куски, и постаралась сосредоточиться. Не просто общаться с Жар-птицей и при этом проявлять женскую солидарность.

— Надеюсь, вы простите, что я сую нос не в свое дело, но со вчерашнего вечера никак не могу отделаться от беспокойства. Ваш муж… у меня возникла мысль, что он способен… — Джульет никак не давалось это слово, но как тут скажешь иначе? — Способен на насилие. Вы его не боитесь?

— Бояться Райдера? — Электра грустно улыбнулась.

Джульет поняла ее чувства. После гибели любовника и потери ребенка какое значение может иметь ярость мужа? Пусть ударит. Не убьет же… Даже собственная смерть теперь ей, наверное, казалась не самым большим несчастьем.

Прошло несколько секунд, и Электра продолжала:

— Да, он меня иногда поколачивает. Затюканный, жалкий, тщеславный человечек, хотя на вид такой большой. Он никогда не лупит по таким местам, где могут заметить. Это было бы непрофессионально. — И снова печально улыбнулась. — Но я всегда даю сдачи. А иногда начинаю первая. Честно говоря, вчера мне было его немножко жаль. Он так мечтал иметь маленького, пока сам еще молод. Мы очень старались — годами. Танец — это прекрасно. Но не на всю жизнь. Мы хотели иметь настоящую семью, даже если бы мне пришлось на время покинуть сцену. Но у нас ничего не вышло. Поэтому вчерашний день для него был чем-то вроде нокаута.