Труды Св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе - [61]
Кроме Максима, и гораздо позже его, из отцов Церкви только один — Иоанн Дамаскин — дал довольно подробное изложение учения о двух волях во Христе. Сравнение христологии Дамаскина с христологией Максима привело нас к следующим результатам. Оказывается, что в постановке и развитии учения о двух волях во Христе «Точное изложение веры» И. Дамаскина стоит в прямой зависимости от догматико–полемических трудов Максима, и что эта зависимость простирается так далеко, что по местам, а таких мест немало, Дамаскин (не будет преувеличением сказать) дословно следует Максиму.
И прежде всего, в разъяснениях, касающихся метафизической и психологической подкладки диофелитизма (отношение между φύσις и ύπόστασις и способности или силы души), Дамас–кин не идет далее простого повторения сказанного Максимом, по местам лишь видоизменяя и распространяя положения последнего, а по местам и буквально повторяя их. Так, между прочим, изображение последовательного процесса мышления, слагающегося из шести моментов (terminus a quo — νόησις [мышление] и terminus ad quem — προφορικός λόγος [устная речь]), какое находим мы у Дамаскина, представляет буквальное повторение, за очень мелкими исключениями, сказанного у Максима[507]. Изображение волевого процесса, слагающегося из восьми последовательных моментов (конечные моменты: βούλησις [изволение] и χρήσις [применение]) у того и другого совершенно сходно[508], по местам (определение самой способности, первый и третий моменты) даже по букве. Немногие весьма несущественные особенности касаются подробностей и частностей.
В рассуждении относительно теоретического основоположения и сущности диофелитизма у Дамаскина приводятся те же самые основания, что и у Максима, т. е. учение о Троичном Боге и двойство природ во Христе[509].
В раскрытии и аргументировании отдельных положений, с различных сторон затрагивающих и освещающих учение о лице Христа, у Дамаскина открывается целый ряд довольно пространных[510] заимствований из Максима. Оставляя в стороне места, сходные лишь по содержанию и довольно живо напоминающие рассуждения Максима, мы ограничимся указанием буквальных заимствований. Следующие положения, довольно подробно трактуемые, оказываются буквально заимствованными из диспута Максима с Пирром:
а) Число не есть принцип разделения. Damasc., 1034 — 1036 = Max., 289.
б) Необходимо различать между τό θέλειν и τό πώς θέλειν. Damasc., 1036 = Max., 292.
в) Отличительные особенности трех родов жизни[511]. Damasc., 1037 = Max., 301.
г) Природное — естественно, а не искусственно, т. е. не приобретается посредством упражнения. Damasc., 1037 = Max., 304.
д) Три кратких доказательства того, что воля присуща человеку по природе. Damasc., 1037 = Max., 304.
е) Вывод из предшествующего положения по отношению ко Христу[512]. Damasc., 1040 = Max., 305.
ж) Выходя из тайны Троичности, невозможно приписать Христу какой–либо иной — «личной» или «внеприродной» (τό παρά φύσιν θέλημα) — воли, кроме природной; и на основании целости обеих природ необходимо признавать в Нем две природные воли. Damasc., 1040 = Max., 313.
з) Три изречения[513] Св. Писания: Мф. XXVII: 34, II Кор. XIII: 4 и Филип. II: 8, удостоверяющие действительность человеческой природной воли во Христе. Damasc., 1040–1041 = Max., 321.
и) Разумная природа не имеет в себе самой ничего принудительного. Damasc., 1041 = Max., 293.
й) Неодинаковое значение слова «αύτεξουσιότης» в приложении к Богу, ангелам и человеку; невозможно отнять у Христа человеческую волю при допущении в Нем человеческой природы. Damasc., 1041 = Max., 325.
к) Невозможно допустить во Христе одну сложную волю. Damasc., 1044 = Max., 296.
л) Невозможно приписать Христу так называемую «произвольную склонность» (γνώμη). Damasc., 1044 — 1045 = Max., 308 — 309[514]. Замечание по поводу различных значений этого слова в Св. Писании. Damasc., 1045 = Max., 312[515].
м) Единосущие Сына с Отцом как до, так и после воплощения. Damasc., 1052 — 1053 = Max., 348 — 349.
Исчисленные места буквальных заимствований Дамаскина из творений Максима предметом своим имеют двойство природных воль во Христе. Немало подобного рода заимствований находим мы в рассуждениях Дамаскина и относительно двух природных действований во Христе. Сюда относятся следующие положения, не менее подробно раскрытые, чем положения первой группы:
н) Двойство действований во Христе не нарушает единства Его ипостаси, и единство ипостаси не препятствует признанию двух действований, так как действование составляет существенное определение природы, а не лица. Damasc., 1053 = Max., 336 — 337[516].
о) Невозможно приписать Христу одно действование, как бы его ни понимали: слияние двух различных действований в одно, а равно и совершение одним действованием свойственного двум различным природам решительно немыслимо. Damasc., 1056 = Max., 340, 341, 344.
