Труды Св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе - [2]

Schwane. Dogmengeschichte der patristischen Zeit. Münster. 1869. Dorner. Die Lehre von der Person Christi. Theil II. Berlin. 1853. F. Ch. Baur. Die christliche Lehre von der Dreieinigkeit und Menschwerdung Gottes. Zweiter Theil. Tübingen. 1842. Thomasius. Die Christliche Dogmengeschichte. Band. I. Erlangen. 1874. Leo Allatius. Graecia orthodoxa. Tom. I. Romae, MDCLII. Photii Bibliotheca, ex recensione Imman. Bekkeri. Tom. 1. Berolini. 1824. Fabricius. Bibliotheca Graeca. Ed. Harles, vol. IX. Hamburgi, MDCCXXIX.

Cave. Scriptorum ecclesiasticorum historia literaria. Volumen I. Oxonii. MDCCXL.

I. M. Schröckh. Christliche Kirchengeschichte. Theil XX. Leipzig. 1794. Макарий, архиепископ Харьковский. Православно–догматичес–кое Богословие. Том II СПб. 1868.

Филарет, архиепископ Черниговский. Историческое учение об отцах Церкви. Том III. Издание второе. СПб. 1882. Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический. Сочинения. Общедоступное издание, том VI. СПб. 1873. Деяния Вселенских соборов в русской переводе. Том VI. Казань. 1871. Православный Собеседник за 1857 г. Житие св. Максима Исповедника.

Часть первая, историческая

Глава I

Источники, из которых мы черпаем сведения о жизни и деятельности Максима Исповедника, составляют следующие памятники древности, помещенные в начале первого тома его творений[1]:

1) Похвальное слово Максиму Исповеднику, представляющее краткий очерк всей его жизни[2]; оно составлено неизвестным для нас автором по просьбе какого–то Николая, как видно, почитателя творений Максима Исповедника[3]. Хотя автор его в самом начале слова и сознается, что он не в силах предложить полного и подробного очерка жизни Максима, тем не менее, этот памятник весьма ценен для нас, потому что он — единственный в своем роде. В рассуждении об обстоятельствах жизнедеятельности Максима к нему должно относиться с большой осмотрительностью. Во–первых, это далеко не полное, как и сам автор его прямо сознается, жизнеописание: в нем есть, как увидим потом, значительные пробелы, которые приходится восполнять данными, заключающимися в письмах Максима. Во–вторых, к нему примешиваются комментарии Комбефи, по местам не совсем удачные, а по местам и вовсе не согласные с исторической правдой: к ним должно относиться еще с большей осторожностью, чем к самим комментируемым сообщениям.

2) Два документа, довольно подробно изображающие порядок судопроизводства над Максимом и его учениками, двумя Анастасиями, со всеми сопутствовавшими этому судопроизводству обстоятельствами[4]. Автор этих документов, нужно думать, Анастасий — римский апокрисиарий, ученик и соучастник страданий Максима[5]. Документы эти составлены во время происшествия описываемых в них событий, по горячим следам[6]. Автор жизнеописания имел под рукой эти документы[7].

3) Письмо Анастасия, пресвитера и римского апокрисиария, к Феодосию, пресвитеру Гангрскому[8], рисующее печальную картину последних дней жизни и смерти Максима.

4) И, наконец, «Памятная запись» («Гипомнестикон») Феодосия, епископа Гангрского[9], по содержанию сходная с письмом Анастасия. Впрочем, в «Гипомнестиконе» содержится еще краткое описание последних дней жизни и кончины обоих учеников Максима и Мартина, папы Римского.

Кроме того, некоторые отрывочные сведения о жизни и деятельности Максима можно находить в его письмах к разным лицам.

Максим Исповедник родился в 580 году[10] в Константинополе от богатых и знатных родителей, отличавшихся христианским благочестием[11]. Обладая богатыми средствами и высоким положением в государстве, они дали своему сыну блестящее по тому времени образование. Молодой Максим тщательно изучал грамматику, риторику и другие «свободные» (как выражается автор жизнеописания) науки, составлявшие тогда, нужно полагать, курс общеобразовательных наук[12]. С особенным рвением юный Максим занимался философией, думая найти в ней смысл жизни, решение основных вопросов знания о Боге, мире и человеке[13]. Важное значение занятий философией состояло в том, что они возбудили в Максиме жажду знаний и приучили его ум к диалектически строгому и правильному мышлению, что после, в полемике с монофелитами, дало ему сильное оружие для борьбы.

В отношении воспитания в Максиме сильно сказалась предрасположенность к христианскому благочестию. Эта черта нравственного воспитания Максима ярко оттенила весь склад его характера: единственно ценным украшением человеческой жизни, превосходящим всякую человеческую славу, Максим считал скромность, отсутствие гордой самомнительности, сознание своего ничтожества. Эта–то скромность, соединенная с благочестием, и была одной из причин того обстоятельства, что еще в молодых годах Максим предпочел монастырское уединение видному, блестящему положению при дворе. А известно, что знатность рода, необыкновенные дарования[14] и блестящее по тому времени образование Максима обратило на него внимание императора Ираклия, и Максим был сделан первым секретарем императора. При дворе, как и дома, в период своего воспитания, Максим вел самую скромную и строгую жизнь. Шумная придворная жизнь, не отвечавшая складу его ума и характера, с одной стороны, и угрожавшее миру Церкви, все более и более усиливавшееся мо–нофелитство (в форме моноэргизма) — с другой, пришлись не по душе умному и благочестивому Максиму, вследствие чего он покинул двор и поселился в Хрисопольском монастыре