Труды по античной истории - [10]

Приведенные нами свидетельства позволяют утверждать, что историческая методика Фукидида в большой степени связана с методами повествования о прошлом, характерными для перечисленных нами логографов, у которых в той или иной степени наличествует большинство черт, отличающих исследовательский метод Фукидида. С другой стороны, литературный стиль[134], который придал труду Фукидида «архаическую догеродотовскую внешность», по выражению С.Я.Лурье[135]. Его краткость и насыщенность вытекают непосредственно из повествовательного стиля логографов. Как и последние, Фукидид, согласно известной формулировке Цицерона, полагал «unam dicendi laudem… esse brevitatem» (Cic. De Or. 11, 53). Этот стиль прямо противоположен стилю Геродота, его предшественника Харона из Лампсака и в какой-то мере Ксанфа, повествование у которых, во-первых, развивалось по тематическому принципу, в то время как и Фукидид, и Гекатей, Ферекид, Акусилай и Гелланик строго следовали хронологическому принципу, а во-вторых, состояло из так называемых логосов и новелл, заимствованных из устной традиции[136], то есть из опять-таки тематически соединенных элементов, тогда как Фукидид и названные вместе с ним логографы строили повествование на основе последовательности событий и придерживались временного членения[137]. Таким образом, как исторический метод, так и литературный стиль Фукидида в «Археологии» и его композиционные принципы дают возможность говорить о том, что Фукидид не является изолированной или неожиданной фигурой в греческой историографии. Мы видим, что он строго следовал уже сложившимся и применявшимся до него методам и литературным прототипам[138].

§ 2. Пентаконтаэтия

Экскурс помещается после изложения причин и поводов Пелопоннесской войны (I, 23–58) для того, чтобы уяснить причины усиления (в первую очередь морского) Афин, как сообщает Фукидид в начале экскурса. Это положение можно рассматривать как предваряющий тезис «Пентаконтаэтии». Экскурс посвящается истории Афин и Спарты.

Ἐν ἔτεσι πεντήκοντα μαλιστα μεταξὺ τῆς τε Ξέρξου ἀναχωρήσεως καὶ τῆς ἀρχῆς τοῦδε τοῦ πολέμου (I, 118, 2; примерно за пятьдесят лет в промежутке между уходом Ксеркса и началом этой войны). Выражение ἐν ἔτεσι πεντήκοντα было избрано схолиастом для обозначения всего экскурса. Эти годы характеризуются у Фукидида тем, что за этот срок Ἀθηναῖοι τήν τε ἀρχὴν ἐγκρατεστέραν κατεστήσαντο καὶ αὐτοὶ ἐπὶ μέγα ἐχώρησαν δυνάμεως (ibidem), то есть установили самую сильную власть и сами весьма продвинулись в силе… В связи с такой постановкой вопроса в целом «Пентаконтаэтия» не представляет собой систематической истории этого периода, как, например, изложенная согласно Эфору[139] история Пятидесятилетия у Диодора (Diod. Sic. XI, 37 – XII, 28), а является кратким очерком (всего 29 глав), касающимся нарастания конфликта между Афинами и Спартой и усилением морского могущества Афин как основной причины этого, то есть по существу всего одной темы.

Экскурс делится на три части: собственно очерк событий Пятидесятилетия (I, 98–118, 2), рассказ о строительстве длинных стен в Афинах и Фемистокле (I, 89, 3–93), помещенный после краткого вступления, и рассказ о Павсании (I, 94–95), который связывается с предыдущим при помощи замечания о включении экскурса в историю войны и причинах этого и сообщения о создании Делосского союза (I, 96–97). Очерки о Фемистокле и Павсании включаются в композицию экскурса для постановки вопроса об антагонизме Афин и Спарты. От сопоставления афинской и спартанской личностей Фукидид переходит к сопоставлению самих полисов; вместе с тем рассказы об этих двух политических деятелях не исчерпываются границами настоящего экскурса, в котором помещены только первые части очерков о них. Несколько позднее помещено завершение рассказа о Павсании (I, 128, 3–134) и о Фемистокле (I, 135–138). При рассмотрении приемов, при помощи которых эти рассказы всякий раз включаются в повествование, обращает на себя внимание тот факт, что к тексту они присоединяются механически, а их стиль и подробность изложения с ярко видным биографическим интересом[140] указывает на то, что они являются своего рода неорганичным элементом в экскурсе. Л.Квиклинский указывал, что первая половина экскурса с этими биографическими очерками (I, 89–97) написана в самом начале работы Фукидида, а I, 98–118, 2 – в конце его работы[141]. На позднее происхождение этих глав указывал в специальной статье У.Виламовиц[142]. Немецкий историк Зеек[143] полагал, что вся «Пентаконтаэтия» написана Фукидидом в его юности. Наконец, А.У.Гомм[144] противопоставлял точке зрения последнего концепцию разновременного происхождения очерка (I, 89–118, 2), весьма убедительно обоснованную Л.Квиклинским и У.Виламовицем. Вместе с тем раннее происхождение биографических частей экскурса, на котором настаивал Зеек, сомнению не подлежит.

Рассматривая биографические части экскурса, мы приходим к следующим выводам: при соединении первых и вторых частей этих рассказов (I, 89, 3–93 и 135–138; I, 94–95 и 128, 3–134) образуются два приблизительно одинаковых по размерам биографических очерка, отличающихся всеми типичными чертами жизнеописания (последняя фраза, находящаяся в очерке о Фемистокле, при этом автоматически перемещается в конец обоих рассказов).