Труды и дни Прокурора Галактики - [19]

Все, что делал в этой жизни Дрюня Гавкин, было служением лишь одной задаче и одной цели: он хотел совсем уехать из нашей солнечной страны, но в силу своей натуры пытался сделать это нестандартным образом, ибо ни один из известных ему способов, а их, как пальцев на руке, - пять: быть евреем, устроиться там на работу, жениться на иностранке, иметь много валюты и делать, что хочется, убежать, наконец, - ему не подходил.

Он придумывал шестой способ.

Но так как он как личность никому не был нужен, то обусловленные шестым способом бесконечные его скандальные истории Запад не волновали, и никто ему не только не предлагал американского паспорта, но даже фиктивную визу в Польшу ему пришлось добывать за четыреста тысяч.

Еще не женившись на Наташке, он уже на страницах своего журнала смешал с дерьмом ее отца и мать, а свои поступки объяснял новым мышлением, непонятным в примитивной суетности тем, кому Бог не дал гладиаторских способностей. Это была вторая его публикация о Наташкином отце. И теперь можно было не сомневаться - он всерьез взялся за ней ухаживать.

Сегодня утром, когда Орнелла отправилась за покупками и уже через пятнадцать минут, поднявшись по мраморной лестнице нашего скромного четырехсоттысячедолларового домика, принесла кроме славного стихотворения еще слегка помятые авокадо, я этого почти не заметил.

Да и Ксения, возвратившись со своей лекции по русскому праву из колледжа, где она весьма успешно преподавала, была не против разрезать его и, приправив оливковым маслом и уксусом, съесть сразу, так как была голодна. Но тут-то и появился закипающий Дрюня Гавкин, которого послало мне провидение, не известно, за какие провинности, в соседи на этом сказочном побережье Золотого озера в Швейцарии.

Он стал швырять плоды в окно и успокоился только тогда, когда я треснул ему по башке киви, отчего этот занятный фрукт расплющился о физиономию журналиста и сделал ее хоть на минуту привлекательной.

Окончательно угомонился он только тогда, когда за ним пришла Наташка.

Наташка любила приходить в мой дом и играть с моими детьми.

Дети мои - это не просто мои дети, это две дочери и два сына.

Они родились, как это ни странно, в один день. Ксения и Орнелла подарили мне ко дню рождения по двойне: по мальчику и по девочке.

Собственно, этот факт и стал причиной того, что швейцарское правительство благосклонно решило вопрос о законности моего брака. Поскольку ни министр юстиции Италии, ни министр юстиции нашей страны так и не смогли ответить по существу на вопрос о правомерности нашей любви.

А когда родились дети, причем обе стороны ждали этого момента напряженно, ибо по негласной договоренности давно уже было решено, что та, которая родит первой, и будет считаться настоящей моей женой, вынуждены были оставить свои гнусные поползновения разбить нашу крепкую, дружную семью.

И вот теперь, купаясь в замечательно чистой воде Золотого озера, я думаю и о том, как помочь Орнелле сделать ее лекции по русской филологии более интересными, и о том, конечно, как сделать из Ксении единственного в своем роде специалиста по международному семейному праву.

Плакучие ивы над озером напоминают мне Подмосковье.

Я стараюсь побыстрее заканчивать свои очередные литературно-правовые опусы с тем, чтобы заработать денег, потому что ведь мне приходится содержать не только свою семью, но и семью Наташки. Ее муж, едва только устроившись на работу, тотчас же повздорил с кем-то и швырнул на пол в сердцах компьютер.

А еще я до сих пор содержу два синдиката, они находятся в Москве, и в них работают мои друзья. Один - издательский, а другой - правовой, с которыми я не порвал связь.

Очередная московская перестройка объединила их. Но это меня не удивляет. Балетно-танковое училище существовало в Советском Союзе еще в начале восьмидесятых..., но меня не устраивает тот факт, что республика Русь, образовавшаяся в сердцевине распавшейся России, начала распадаться на славянские поселения, из которых поселения древлян и самоедов снова считают себя самостоятельными государствами.

Правительство Соединенных Штатов выделило русскоязычному населению небольшое гетто, площадью что-то около восьми квадратных километров, в районе Рейгановской области.

Чтобы дойти от пляжа Золотого озера до нашего дома нужно всего пять минут, но нам всем, разомлевшим, идти и вообще двигаться лень. И поэтому мы усаживаемся одной большой семьей, плюс Наташка и Дрюня в огромный американский линкольн (огромненькая такая машинка, размером с телегу, существовавшая в России еще с древних времен) и едем, слушая шум перегретого мотора и вспоминая, как тихо становилось в Москве когда начальник одной службы давал начальнику другой команду двести.

Кафе Замберлетти, Варезе,

Северная Италия, 1994.

ФРУКТОВЫЕ ЧАСЫ

(История современного героя)

Ваши фруктовые часы спешат на две груши

Михаил Федотов

Нас считают самой красивой парой на побережье, у нас четверо детей, вышколенная прислуга, наш папа пишется шестьдесят девятым в списке самых богатых людей мира.

На своей яхте, устав от повседневного безделья, я иногда по привычке читаю книги. Это доставляет мне злобное наслаждение. В эти минуты я не вижу желтого волшебного моря и коричневых, плавающих вокруг джонок. За книгами я забываю, насколько мерзок этот мир бессмысленного комфорта, и не перестаю думать, для чего все это тому, кто придумал этот мир. А еще я думаю о том, прогремел или нет выстрел на Пляс д`Итали, и, как все, жду пришествия Бога. Когда он придет, я точно знаю, о чем спрошу его.