Трудус-трудум-труд - [5]
В новой красильне на берегу Бьевры работа кипит вовсю. Белое полотно, серая шерсть окунаются в бурлящие котлы, варятся там положенное время и выходят окрашенные во все цвета радуги. Братья-красильщики заявляются каждый день, чтобы окинуть всё хозяйским взглядом, проверить, хорошо ли выполняется работа, не нанесли ли какого ущерба гоблены. А сторож Арно докладывает, шепчет хозяевам на ухо:
— Ущерба никакого нет, наоборот даже. Загляните-ка в средний котёл, какой там цвет стал. Вчера вечером он был ни зелёный, ни серый, а сейчас прямо цвет ивовых листьев, нежный, серебристый. Ни один человек не смог бы приготовить такой оттенок. Это, наверное, ночью наш гоблен подсыпал в котёл щепотку волшебного порошка.
Хозяева и рады и не рады. С одной стороны, конечно, лестно производить невиданные краски, это клиентов привлекает, да к тому же за редкий цвет платят дорого. Но с другой стороны вся эта чертовщина страх нагоняет. Гоблен готовит им краски! Если разнесётся об этом слух, жди тогда расправы: «Колдуны! С нечистой силой дружбу завели!» Попробуй сними с себя такое обвинение!
Арно их успокаивает.
— Днём их, гобленов, не увидишь. Невидимки они. А по ночам здесь, кроме меня, никого не бывает, а я умею держать язык за зубами. Конечно, нельзя, чтобы любопытные бродили здесь поблизости после захода солнца, а то я ни за что больше не ручаюсь. Гоблен может обидеться, подумает, что хотят подглядеть его секреты.
Это он для того говорил, чтобы хозяева нос свой зря не совали. Но этого он напрасно опасался.
— Скажи, старик, а тебе гоблен на глаза показывается? — спросил старший из братьев и задрожал при одной мысли, что с ним самим может такое приключиться.
— Иной раз вижу его глаза, — отвечает Арно. — Зелёные, с жёлтым отливом. Как у кошки, только горят сильнее. А вот всего его увидеть трудно. Блуждающий огонёк, он быстрый, прыгает с места на место. Не с моими ногами угнаться за ним. Но слышать его я хорошо слышу, когда он огонь раздувает, варит свой суп в котлах.
— Смотри, чтоб он товар не перепортил.
— Этого бояться нечего. Вам повезло с гобленом, он настоящий мастер по краскам. Кого угодно за пояс заткнёт.
— Тем лучше, если только ты правду говоришь, но мне всё-таки боязно, — вздыхает младший из братьев. — И так уж конкуренты наши болтают: откуда, мол, они берут эти невиданные цвета? Что-то тут нечисто.
У Арно на всё ответ сыщется:
— А вам надо лишь пустить слух, что это вода здешней реки придаёт такую красоту цвету. Бьевра — не такая река, как все. Недаром она вспять течёт. Всё, что впадает в Сену, течёт с восхода на закат, а эта — наоборот. Капризная река! А у её чёрной воды особые скрытые свойства. Вот тут пусть конкуренты ваши и ищут.
У хозяев, ясное дело, ушки на макушке, ни одного слова не упускают и говорят:
— Молодец старик, здорово ты придумал! На, держи за это экю. Кто нам служит верой и правдой, того мы не обидим. Так ты думаешь, можно всё свалить на реку?
— Ещё бы! Она и глазом не поведёт. Но главное, чтоб я по-прежнему оставался здесь один.
— Ну, насчёт этого можешь быть спокоен. Никто к тебе помощника приставлять не собирается. А послушай-ка, старик, не мог бы ты шепнуть гоблену, чтоб он приготовил нам какой-нибудь необыкновенный оттенок красного? Сейчас спрос на алый цвет, а наши образцы не очень-то нравятся.
Арно не отказывается:
Попробую ему намекнуть. Только эти гоблены такие капризные и упрямые. Ох, до чего ж упрямые! Вот наш сейчас увлёкся зелёными красками, и другие цвета его и не занимают вовсе. Может, он собирается перекрашивать соседнего болотного чёрта?
Услыхав такие страшные слова, хозяева и сами позеленели:
— Ой, замолчи, старик! Подумать, что мы, честные торговцы, и вдруг работаем на дьявола. На, вот тебе ещё один экю. Не проболтайся ни единой живой душе. И не забудь про алый цвет. Нужен такой яркий, сверкающий.
— Не беспокойтесь. Дайте вот только вишне поспеть как следует, это нашего домового на мысль наведёт, ему захочется такой же цвет приготовить. К концу лета будет у вас алый цвет, какого никогда ещё не бывало.
И старик не обманул. К середине августа в котле, где варилась красная краска, — неважная была краска, между нами говоря, — в одно прекрасное утро появился алый цвет. Да какой! Настоящая спелая вишня, сверкающая, словно покрытая лаком. Даже Арно изумился: «Ну и гоблен! Да он ещё ловчее, чем я думал». Все придворные захотели иметь одежду такого цвета, и даже сам король Франции. Представляете себе, какие почести и прибыли выпали на долю хозяев-красильщиков.
Тем временем всё больше распространялись слухи о чудесной воде Бьевры. Все им верили. И не только верили, даже в книгах писали: «А что касается воды в реке Бьевре, то она исключительно хороша и даёт возможность приготовлять лучшие в мире краски». И в доказательство говорили о знаменитом алом цвете гоблена.
Со смеху помереть можно!
В воде Бьевры нет ничего особенного, если не считать, что она грязнее, чем в какой другой реке. Но хозяевам красильни эта вода сослужила службу, поскольку она подозрение от них отвела. Теперь они уже не боялись, что их обвинят в колдовстве.
