Трудный выбор - [7]

– Я напугал тебя в тот вечер, – сказал Грант. Он не дотрагивался до нее, хотя ладонь его лежала на столе совсем рядом с ее рукой. Стоило ему чуть приподнять мизинец и шевельнуть им – он бы тотчас коснулся Шелли.

– Да, напугали. – Слова давались ей с превеликим трудом. – Я сказала родителям, что заболела, и пролежала в постели целых три дня из рождественских каникул. – Она попыталась улыбнуться, но вдруг почувствовала, что губы ее дрожат.

Да, тогда она лежала в постели, растревоженная, сбитая с толку, задаваясь вопросом, почему ее грудь начинает трепетать, стоит только вспомнить прикосновение губ мистера Чепмена. Почему нетерпеливая возня ее школьного приятеля лишь раздражает ее, и почему она так хочет сейчас вновь и вновь ощущать руки мистера Чепмена на своем теле?.. Повсюду… Ласкающие, неторопливо поглаживающие, дотрагивающиеся до ее груди… И его поцелуи… Слезы жгли глаза. Уткнувшись в подушку, она рыдала от стыда.

– Не одна ты испугалась. Уж я-то как перетрусил, – произнес Грант, невесело, рассмеявшись. – Представляешь, что бы сотворил учительский ко – митет Пошман-Вэлли, застав меня целующимся со своей ученицей? Да я бы почел за счастье быструю смерть, лишь бы не четвертовали! Слава Богу, никто нас в тот вечер не видел. Для тебя это было даже важнее, чем для меня. Я мог уехать. Ты – нет.

– Вы уехали сразу же…

После тех каникул Шелли боялась идти в школу. Как она посмотрит ему в глаза? Однако еще до начала первого урока она узнала, что мистер Чепмен больше не будет преподавать в Пошман-Вэлли – он уволился. Его пригласили в Вашингтон занять пост советника при конгрессе от округа Колумбия. Вообще-то все и раньше знали, что, работая в школе, он просто-напросто выжидает, когда сможет отправиться в столицу, – но тем не менее его внезапный отъезд многих удивил.

– Да. Во время каникул я отправился в Оклахома-Сити и изводил знакомых звонками, пока один из них наконец не подыскал мне работу.

– Почему?

– Шелли, возможно, тогда ты была невинной девочкой, но сейчас – нет. Ты понимаешь, почему я должен был уехать. Тот поцелуй был далеко не отеческим. Прежде мне и в голову не приходило, что я могу до тебя дотронуться, а уж тем более целовать. Пожалуйста, поверь. У меня и в мыслях не было никаких планов в отношении тебя или какой-то другой ученицы. Но когда я поднял тебя на руки, во мне что-то изменилось. Ты перестала быть моей ученицей, ты превратилась в желанную женщину. Сомневаюсь, что я бы смог вновь обращаться с тобой как со школьницей.

Шелли почувствовала, будто какие-то тиски сдавили ее грудь. Она подумала, что сейчас задохнется, но его вопрос сбил волну удушья:

– Ну, ты все? Или еще кофе? – Да… в смысле, да, все, но кофе больше не надо. Спасибо.

– Тогда пойдем.

Он встал и предупредительно взялся за спинку ее стула. Шелли поспешно вскочила, стараясь не касаться Гранта.

– Уф, – выдохнул он, распахивая тяжелую, с медной окантовкой дверь. – Свежий воздух…

– Здравствуйте, мистер Чепмен. Какая-то студентка, входившая в кафе в компании еще трех девиц, остановилась и заговорила с Грантом. Ее ресницы были густо намазаны тушью, пухлые губы ярко накрашены, волосы старательно уложены в прическу под названием «ухоженный беспорядок». Ее внушительный бюст, не скованный бюстгальтером, призывно колыхался под вязаным свитером.

– Здравствуйте, мисс…

– Циммерман. Понедельник – среда – пятница, занятие в два часа. Знаете, мне так понравилась ваша вчерашняя лекция, – нежно проворковала девица. – Я даже взяла в библиотеке несколько книг из рекомендованных вами.

– И уже прочитали?

Сбитая с толку насмешливым вопросом Гранта, девица несколько секунд тупо моргала, затем расплылась в улыбке, очевидно решив с юмором отнестись к его колкости.

– Уже начала.

– Отлично. Когда закончите, мне бы хотелось послушать ваши впечатления.

– О, разумеется. Разумеется! – Цепкий взгляд девицы оценивающе скользнул по Шелли, которая вызвала у мисс Циммерман явную неприязнь. – Увидимся, – небрежно бросила девица через плечо и вслед за своими подружками скрылась в кафе.

Они уже прошли полквартала вдоль книжных лавочек, когда Грант беззаботно заметил: – Комментариев не будет?

– По поводу? – в тон ему, живо отозвалась Шелли.

– По поводу одержимости и усидчивости некоторых студентов.

– Не сомневаюсь, что мисс Циммерман одержима множеством вещей, – она лукаво взглянула на Гранта, – только вряд ли к их числу относится наука.

Рассмеявшись, он взял ее под руку.

– Где ты оставила машину?

– Нигде. Я сегодня пришла пешком.

– Это поправимо. Итак, нам куда? Безопаснее, разумнее и проще всего было бы расстаться прямо здесь и без промедления. Шелли Робинс всегда поступала разумно. Остановившись на тротуаре, она посмотрела Гранту в лицо:

– Спасибо, но я вполне могу добраться сама.

– Не сомневаюсь. Но я хочу пойти с тобой.

– Это не обязательно.

– Я этого и не говорил.

– Не стоит.

– Почему?

– Потому что вы преподаватель, а я ваша студентка, – ответила она, чувствуя, что вот-вот разрыдается, сама не ведая почему.

– Как и прежде. Тебя именно это беспокоит?

– Наверное… Да.

– Но есть одно существенное отличие, Шелли. Теперь мы оба – взрослые люди.