Трудный подросток глазами сексолога - [8]

Из практики

Именно по поводу гинекомастии привели ко мне родители Сережу – единственного и позднего ребенка, у которого к тому же в первые же месяцы учебы в девятом классе резко снизилась успеваемость. Сережа был заинтересован в лечении гинекомастии, но о снижении успеваемости, недавно появившейся резкости и грубости в общении с родителями, о том, что много времени проводит в компании во дворе, говорить не хотел. Пришлось мне поругать маму и папу, требующих от него возвращаться домой в девять и привлекающих к домашним делам. Я «выторговал» для него удлинение «комендантского часа» до 22.30, Сережа почувствовал, что я – на его стороне, и согласился приходить ко мне раз в месяц. Он действительно приходил, скрепя сердце признавался, что на уроках часто теряет внимание, перестает воспринимать новый материал. Признавал он и чрезмерное увлечение самоудовлетворением, и «бесцельное времяпрепровождение» – но не хотел ничего менять, твердо заявил, что никаких препаратов принимать не будет. Даже от репетиторов, предложенных родителями, отказывался. Рассказывал мне Сережа о своих попытках встречаться с нравящимися ему девушками, но дальше походов в кино и поцелуев дело пока не продвигалось. Я терпеливо объяснял Сереже, что девушки устроены по-другому, что нужно набраться терпения и не форсировать поцелуи и ласки, завоевать ее доверие и дождаться эмоциональной привязанности – ко всему этому Сергей прислушивался, но воплотить в жизнь не мог. Через год нашего общения, когда Сергей учился уже в 10 классе, он признался мне, что они с другом Валерой решили изнасиловать Юлю – яркую, высокую одноклассницу. Как-то в разговоре в классе Юля сказала, что, если бы она стала жертвой насилия, она бы никогда и никому в этом не призналась. Эти слова Юли вдохновили Валеру. Последний, хоть и учился с Сережей в одном классе, был на год его старше, на 15 см выше, всегда плохо учился. Родители его до самых холодов жили на даче и сыном интересовались мало. Валера делал неуклюжие попытки встречаться с девушками, но его грубость всех отталкивала.

Классная руководительница поручила Юле «подтянуть» Валеру по русскому языку, так как он делал неимоверное количество ошибок, и Юля уже дважды беспечно приходила к однокласснику домой, занималась с ним грамматикой, диктовала диктанты. Классная дама даже не знала, что здоровенный 16-летний парень, одержимый сексуальным влечением, живет в квартире один! Друзья уже купили две упаковки скотча: они хотели привязать Юлю к кушетке. Сергей весь горел от предвкушения секса, и говорить с ним о безнравственности этого поступка было делом бесполезным. «Юля, может быть, и не расскажет о случившемся, но она живет в соседнем доме, родители увидят ее состояние. Ее отец, мастер на заводе, физически очень крепкий, и его младший брат – дядя Юли, тренер по фитнесу, сделают вас обоих инвалидами без обращения в полицию. А что будет, если Юля, будучи в ужасном эмоциональном состоянии, просто расскажет о вашем поступке? Что с тобой, Сережа, будет?» Наши доверительные отношения с Сережей сработали: на следующий день он сказал Валере, что высокая Юля, да и весь замысел его не привлекают, и он лучше будет нормально встречаться с девушкой. От Валеры он стал держаться подальше, домой к нему больше никогда не приходил. Валера же иногда рассказывал о своих намерениях ребятам из класса, один из мальчиков рассказал об этом своей девушке, та – Юле. Через несколько дней, поздно вечером, двое неизвестных избили Валеру так, что он несколько месяцев пролежал в больнице, потом надолго уехал долечиваться в подмосковный санаторий. Классную даму, конечно же, никто и пальцем не тронул, с ней только коротко поговорили после уроков. После этого короткого разговора она подала заявление об увольнении. А мы смогли поговорить с Сережей и о нравственных сторонах задуманного поступка, и о справедливости нападения двух молодых людей на беззащитную девушку. Сережа и сам не понимал, как он мог поддаться влиянию Валеры и оказаться в одном шаге от преступления.

Но постепенно мальчики приспосабливаются к столь высокому уровню полового гормона, самостоятельно вырабатывая какие-то методы отвлечения и переключения. Поэтому, как мы уже говорили, через год-полтора особые состояния сознания становятся и более редкими, и более короткими. Полностью они исчезают только после 18–19 лет, когда количество синтезируемого организмом подростка тестостерона начинает снижаться до 6–8 мг/сутки, что, при его возросшем весе, соответствует 24–26 нмоль/л. Последняя величина хотя и больше концентрации тестостерона в крови зрелого мужчины, но уже ненамного, всего на одну пятую общего количества. Конечно же, в первые год-полтора после наступления пубертата школьная успеваемость существенно снижается; при исследованиях специальными тестами и в беседах с психологами мальчики сообщают, что 10–15, а нередко и 20 минут урока практически «выпали» из их памяти. Они помнят, что сидели в это время за партой, что учитель что-то говорил, объяснял, что кого-то вызывал отвечать и эти «кто-то» действительно отвечали, но совершенно не помнят ни содержание объяснений, ни ответов. Многие подростки постепенно восстанавливают успеваемость, наверстывают «пропущенное» – хотя они и присутствовали в классе – дополнительными занятиями, учебой с репетиторами. Другим это не удается, и они заканчивают школу со скромными тройками, хотя в 11-м классе таких состояний у них нет – но слишком велики пробелы в знаниях.