Трудные страницы Библии. Ветхий Завет - [6]
Больше того: в то время, как религия Ветхого Завета предстает в восходящем движении, история всех других религий показывает нам их, напротив, в состоянии прогрессирующего разложения и упадка. Признаем вместе с ап. Павлом (Рим 1, 19–20), что, вдохновляемые созерцанием творения, все народы составляют себе какое-то представление о Боге. В том же Послании к Римлянам (2, 14–15) апостол допускает, что люди способны распознать наиболее существенные черты нравственных обязанностей. Добавим, что встречались некоторые особо одаренные личности, которые возвысились до очень высоких и благородных понятий и о Божестве, и о нравственной жизни. Но приходится признать, что в целом история религий свидетельствует об их регрессе.
Религиозное чувство человечества как бы уводят куда-то в сторону три силы, которые, по-видимому, крепко укоренены в падшей природе человека. Эти силы суть: склонность к магии, склонность к превращению религии в социальный навык, склонность к отъединению религии от нравственных обязательств.
а) Магия есть притязание человека поставить себе на службу оккультные силы. Следовательно, она предполагает существование в мире неизвестных сил, находящихся в очень неясных отношениях с Божеством, иногда даже как будто неподвластных Ему. В то же время считается, что человек способен подчинить их себе посредством известных формул и обрядов. Следовательно, магия есть форма утилитаризма, которая выражается не в молитве, а в принуждении. Таким образом, перед нами — антипод религии, ведь в ее рамках человек, осознающий свою ущербность и немощь, обращается к высшим силам с мольбой о даровании ему того, что только в их власти дать или не дать. Итак, магия это некий болезнетворный росток, который совершенно искажает и извращает религию. В наши дни история и этнография свидетельствуют о присутствии магии почти во всех религиях, пусть даже в производных и поздних формах.
б) Стремление превратить религию в племенной или национальный обычай приводит к тому, что свежее и свободное поклонение Божеству кристаллизуется в традиционные обрядовые формы, которыми дорожат как общественным достоянием. Обряды и праздники, соприсущие религии как социальному явлению, утрачивают свое глубокое значение и переходят в область фольклора, становясь чем-то вроде нашей рождественской елки. И тогда религия не есть более признание абсолютной зависимости творения от своего Творца и вытекающее из этого стремление, никогда неудовлетворяющееся и все более настойчивое, найти то, что угодно Божеству; она вырождается в пассивное и внешнее соблюдение традиций племени или нации. Всем национальным религиям в большей или меньшей степени угрожает эта опасность.
в) Стремление к отделению религиозной жизни от нравственных обязательств, быть может, самая распространенная и самая современная из форм вырождения религии. Нет необходимости долго распространяться об этом, потому что повсюду встречается сосуществование религиозного духа и совершенно ему несоответствующей нравственной практики. Набожность и несправедливость, фанатизм и жестокость, поклонение и оргия часто соединялись и соединяются, благодаря удобному, но недопустимому компромиссу, в одном и том же лице, а иногда и в одном и том же деянии. Таким образом, ослабление понимания и чувства греха приводит к тому, что религия лишается своего самого обязывающего и человечного компонента.
Этот общий психологический закон деградации религиозного чувства в массах не смогли преодолеть даже нововведения великих религиозных реформаторов. Наоборот, сами эти нововведения пали жертвой рокового нисходящего движения. Так, монотеистическая реформа Аменофиса IV (ср. пар. 71, прим. 16) была побеждена старыми египетскими суевериями. Так же и подлинная мысль Зороастра, которая, насколько это видно из древнейшей части Авесты, была почти монотеистической, в менее древних частях оказывается засоренной иранским политеизмом, которого народ никогда не забывал. А во что превратили массы нравственную проповедь Будды?
На фоне этого общего стремления всех народов к снижению и искажению религиозного духа во всей своей оригинальности предстает религиозное развитие Израиля. Стало быть, характерное для него восходящее движение можно объяснить никак не естественной склонностью человеческого духа, но исключительно вмешательством Откровения.
Сравнение пояснит нашу мысль.
Предположим, что, стоя на вершине холма, мы охватываем взором большую часть течения реки. Река широкая, течет медленно, и на поверхности воды мы различаем стволы, оторванные бурей густые ветви, всякие обломки. Все это движется в одном направлении: по течению. Время от времени порыв ветра покачивает стволы, ветки и обломки. Они сталкиваются, потом вдруг как будто плывут обратно. Вот обломок или ветка застревают в прибрежном песке и словно устраиваются на отдых, а другие продолжают свое неизбежное движение все в том же направлении. Это естественно. Иначе и быть не может, потому что их увлекает вода. Но вот, напрягая зрение, мы видим вдали, там, где исчезают ветки и обломки, какое-то черное пятнышко, которое медленно приближается, следуя в противоположном направлении. Что же это такое? И как может двигаться не какое-нибудь мгновение, а упорно и непрерывно, в направлении, противоположном течению, ловко обходя препятствия? Возможен только один ответ: на этом плоту или на этой лодке есть разумное существо, способное плыть против течения, преследуя вполне определенную цель.
Верстка Минеи Праздничной выполнена с сентября месяца и праздника Начала индикта по август и Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи. Даты подаем по старому и (новому) стилю. * * * Данная электронная версия Минеи Праздничной полностью сверена с бумажной версией. Выполнена разметка текста для удобочитаемости; выделено различные образы слова МИР: мир (состояние без войны), мíр (вселенная, община), мν́ро (благовонное масло).
Все видимое и невидимое сотворено Богом. По Своему образу и подобию создал Господь и человека. Потому одним из духовно–душевных стремлений человека является созидание, видимый результат которого проявляется в архитектуре, музыке, живописи, поэзии, словесной искусности. Рядом с нами живут, трудятся и молятся люди, которые вроде бы ничем не отличаются от всех остальных. Но если приглядеться, прислушаться, узнать о них подробнее, то откроешь для себя в этих людях промысел Божий, который заключается и в их судьбах житейских, и в отношении к жизни, к Богу, ближним. Об этом они расскажут нам сами своим творчеством. Прекрасные строки стихов побудили нас составить это сборник в подарок всем добрым людям от любящего сердца, с единственной целью — найти смысл жизни через познание Бога и спасению безценной человеческой души. Печатается по благословению настоятеля храма Рождества Христова о.
Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.
Впервые я познакомился со Спердженом, купив его книжку в букинистическом магазине в Ливерпуле в 1950 году, хотя после этого потребовалось еще несколько лет, чтобы я по-настоящему узнал его. На моей книжной полке стояли несколько его книг, и мне, тогда еще молодому христианину, нравилась горячая вера их автора, но по большей части я все же воспринимал Сперджена как чудо-проповедника чуждой мне викторианской эпохи. Тогда я был согласен с одним современным писателем, сказавшим, что «в век скучных английских проповедей Сперджен говорил захватывающим, богатым, метафорическим языком». К трудам Сперджена я относился как к обычным современным христианским книгам с евангельским содержанием, разве что их было слишком много.
Слабых нужно защищать. Эту простую истину каждый знает. Но вот исполнять её на деле бывает трудно, а иногда - просто страшно. Например, когда видишь, что плохие мальчишки обижают девочку или малыша, то сердце подсказывает — нужно заступиться. И ты вроде бы совсем готов прийти на помощь, но... ноги сами идут в другую сторону. А потом очень долго со стыдом вспоминаешь свою трусость. Зато если ты сумел преодолеть свой противный страх и бросился на помощь, то всё получается совсем по-другому. А самое главное - тебе не придётся потом спорить со своей совестью.
Творения святителя Иоанна Златоуста с древности были любимым чтением жаждущих премудрости православных христиан, не утратили они своей актуальности и сегодня. В этом сборнике помещены выдержки из творений святителя по самым разным темам: о любви к Богу и ближнему, о добродетелях и страстях, об отношениях в семье и воспитании детей. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.