Трудные рубежи - [29]

- Ну а мы, надеюсь, закажем что-нибудь погорячее чая?

Гвоздков как-то грустно посмотрел на меня и, сняв пенсне, начал старательно протирать стекла.

- Ему полезен боржом, - ответил за него Леонид Александрович.

Позже я узнал, что Гвоздков тяжело болен. У него туберкулез легких. В минуты обострения болезни он не раз просил Говорова:

- Леонид Александрович, отпустите меня хоть на полк. Уж лучше погибнуть в бою, чем вот так...

Но Говоров и слушать не хотел. Он высоко ценил способного генерала и по-отечески заботился о его здоровье.

За столом Гвоздков зашелся кашлем. Я поставил перед ним бутылку минеральной воды, искренне жалея, что ничем больше не могу помочь. За обедом Говоров рассказал об освобождении войсками Ленинградского фронта Таллина, о бегстве остатков армейской группы "Нарва" на острова Моонзундского архипелага.

- Отход противника оказался для нас неожиданным, - признался Леонид Александрович. - Начали преследовать... Немало его подразделений окружили и уничтожили. Тыловых учреждений разгромили и захватили порядком. У Рижского залива настигли танковую часть. Почти всю пленили... А флот наш пустил на дно много вражеских морских транспортов. Как только очистим острова, останемся "безработными", - улыбнулся Леонид Александрович.

- У нас, к сожалению, темпы не такие, - вздохнул я.

Говоров сочувственно сказал:

- Вам, конечно, труднее. Я же понимаю. В район Риги стеклись, по сути, основные силы вражеской группировки. - Говоров отпил воды и продолжал: - Ну это все, как говорится, в прошлом. Теперь главное для вашего и Третьего Прибалтийского фронтов - прорвать рубеж "Сигулда", разгромить противника под Ригой и освободить город. Я, собственно, и приехал для того, чтобы помочь вам объединить усилия. К сожалению, как мне кажется, Андрей Иванович Еременко не очень-то этому рад.

Я попытался объяснить настроение командующего, сказав, что обычно координацию действий фронтов возлагали на заместителей Верховного Главнокомандующего или членов Ставки.

- А назначение представителем Ставки вас Еременко, очевидно, воспринял как оперативное подчинение одного фронта другому. А характер его вы ведь знаете...

- Да, - согласился Леонид Александрович, - трудноватый...

- Начальник Генерального штаба говорил нам, - продолжал я, - что после освобождения Эстонии и Северной Латвии Третий Прибалтийский фронт будет расформирован. Ведь полоса наступления его стала уже полосы некоторых наших армий.

- Вам, как и Еременко, не особенно нравится существование Третьего Прибалтийского фронта. Да и представитель Ставки тоже, - холодноватым тоном сказал Говоров.

- И Еременко и я в первую очередь члены партии и солдаты. Мы умеем подчиняться приказу, - возразил я. - Но вы просили меня рассказать о наших настроениях откровенно, по-товарищески... Если же Ставка находит целесообразным наступать на Ригу с востока двумя фронтами, то мы постараемся выполнить свою задачу как можно лучше.

Я поделился с Говоровым мыслями о том, что в начале августа, а затем в середине сентября складывалась благоприятная обстановка для удара на Ригу с юга, с участка 43-й армии 1-го Прибалтийского фронта. Наш штаб да и кое-кто из Генштаба предлагали перебросить туда главные силы 2-го Прибалтийского фронта для совместного удара с войсками Баграмяна. Но нам дали понять, что "проделывать лыжню" к Риге надо самим.

- А вот теперь, - закончил я, - мы в полном смысле пробиваем путь Третьему Прибалтийскому. При подходе к латвийской столице наши армии должны свернуть в сторону, за реку Даугава, а в Ригу войдет правый сосед.

- Какая разница, чьи соединения сделают это? - пожал плечами генерал Гвоздков. - Вашими словами говорит ущемленное самолюбие.

Говоров почертил вилкой по скатерти, потом в упор взглянул на меня:

- Ведь вы понимаете, что направить одновременно на Ригу два фронта невозможно? Произойдет столпотворение!

- А в этом нет необходимости! - возразил я. - Мы просим сменить нас севернее Даугавы и дать возможность собрать между городами Балдоне и Елгава кулак из двух армий и нескольких корпусов...

- Чтобы одновременно с Третьим Прибалтийским фронтом двинуться на Ригу с юга? - подхватил мою мысль Говоров. - Да, этим вы помогли бы и Баграмяну, лишив противника возможности перебрасывать соединения из-под Риги к Клайпеде. Это верно. Я - за такое решение. Думаю, и Ставка не будет возражать. Вот только какими войсками сменить ваши две армии севернее Даугавы?

- На левом фланге Третьего Прибалтийского фронта во втором эшелоне наступает пятьдесят четвертая армия. Может быть, ею? - спросил я.

- Она еще не укомплектована людьми и вооружением. Ставить ее в первый эшелон рискованно, - заметил генерал-лейтенант Гвоздков.

Мы обратились к карте.

- Смотрите, - повел я карандашом, - протяжение Третьего Прибалтийского фронта по переднему краю не превышает теперь шестидесяти километров. Генерал-лейтенант Захватаев, командарм бывшей нашей первой ударной, передавал мне вчера по телефону, что его соединения стиснуты с обеих сторон соседями. Вот эту армию и переместить бы южнее. А еще лучше. если бы ее возвратили нам. Мы включили бы в нее латышский корпус, который, кстати, и формировался в составе первой ударной.