Трудности белых ворон - [47]
— Мама, не надо! – бросилась отчаянно на эту амбразуру Люся. – Не надо, мама! Лучше расскажи нам, как ты вчера сходила на свою йогу! Интересно было, мама?
— Ой, Люсенька, что ты, какое там интересно… Это ужас какой–то, – охотно переключилась на свои маленькие проблемы Шурочка. – Такие немыслимо сложные упражнения — у меня теперь вся фигура болит! Каждая косточка, каждая мышца. С кровати я не встала – я с нее сползла. Даже не знаю теперь, продолжать мне эти занятия или нет… Как ты думаешь?
— Я думаю — надо продолжать! – решительно произнесла Люся, изо всех сил стараясь придать голосу побольше заинтересованности в вопросе. – Говорят, йоги очень долго живут, и до самого преклонного возраста не стареют!
— Ты думаешь? – забавно сведя бровки к переносице, очень серьезно спросила Шурочка. – Но это же так тяжело…Хотя ты права, наверное. Ты знаешь, я вот что сделаю – я сейчас ванну с травами приму. Может, мне легче станет…А бросать это дело не надо, ты права…
Кряхтя, она с трудом поднялась со стула, громко ойкнув, сделала первый шаг и, кокетливо закатив к потолку глаза, медленно поплыла в ванную, откуда вскоре послышался звук льющейся из крана воды.
На смену Шурочке в кухню приковылял Фрам, уставился на Люсю полным горького упрека собачьим взглядом, словно говоря: « Ну не прошусь я гулять, и что? Ты сама–то не понимаешь, что ли…»
— Ой, прости, Фрамушка, я совсем про тебя забыла! – подскочив со стула, виновато запричитала Люся. — Сейчас пойдем, прости, дружочек…
— Может, с нами пойдешь гулять? – обратилась она к Глебу. – На улице хорошо, вон какое солнце светит!
— Нет, Люся, устал я… Ты иди, я лучше прилягу. Голова кружится…
— Конечно, конечно. Иди в мою комнату, ложись на диван, сейчас я белье перестелю…
Люся кинулась в свою комнату, быстро и суетливо начала перестилать постель, уговаривая пришедшего следом за ней Фрама потерпеть еще немного, потом привела из кухни Глеба, уложила, присела к нему на край дивана.
— Я быстро, Глеб… Ты пока поспи немного, ладно?
— Посиди еще чуть–чуть со мной, — попросил он, беря ее за руку и тяжело опуская веки. Знаешь, в последнее время так засыпать страшно. Одна мысль в голове – а вдруг уже не проснусь?
— Перестань, Глебка… Не надо. Завтра пойдем по врачам, все будет хорошо, вот увидишь! Отец сказал, что у них классные специалисты работают, а если надо будет, так он тебя и в онкоцентр направит. Тебя там посмотрят, обследуют, что–нибудь придумают…
— Люська, какая ж ты хорошая. Как я с тобой мог так поступить, ты мне объясни? Не разглядел толком, по стенке тебя размазал…А этот твой, братец–кролик, он разглядел. Сразу видно – мертвой хваткой вцепился! Ему легче – он какой–то другой совсем…
Ему действительно показался странным и необычным этот парень, юный его соперник. Ему вообще в последнее время все люди стали казаться странными, будто через эту его болезнь, как сквозь призму, преломленными. Вот раньше он непременно , глядя на этого мальчишку, подумал бы про себя – лох стопроцентный и блаженный, просто классический его тип, с которого пенку можно снимать и снимать, пока не устанешь. А еще он искренне полагал, что снимать эту пенку умеют только богом особо отмеченные, хитрые да умные, которые до самых верхушек таким образом и добираются. И абсолютно там счастливы. Ему и в голову раньше не приходило, что таким, как Илья, в этой «верхушке» и необходимости вовсе никакой нет, и что вся эта их «лохушность» происходит не от простоты да глупости, а наоборот, от излишнего даже ума, или от той самой и есть богом особой отмеченности. Ему просто не нужна эта верхушка, и все. Потому что за счастьем на верхушки не таращатся, его в себе носят. Да и нет там, на верхушке, никакого ни счастья, ни царствия небесного…
Глеб и сам не заметил, как веки его сами собой сомкнулись, тело обмякло, отдавшись навалившемуся болезненному сну. Лицо тут же как будто стекло вниз, приняв страдальческое выражение, еще больше стала заметна выпуклость зубов на впалых щеках и разлившаяся по вискам желтизна. Люся тихонько высвободила свою руку из его руки, посидела еще минуту, рассматривая изможденное, такое любимое раньше лицо с голливудским разрезом глаз, прямым греческим носом и широкими прямыми бровями, потом встала, на цыпочках вышла в коридор. Фрам уже ждал ее в прихожей, держа в зубах ошейник и тихонько поскуливая.
В скверике она, как обычно, отпустила Фрамов поводок, уселась на спинку любимой скамейки, втянув голову в плечи и глубоко просунув руки в рукава куртки. Солнце светило, как и вчера, ярко и совсем по–весеннему, и трудно было открыть навстречу ему глаза. Все было в скверике, как вчера – и лужи, и подтаявший под деревьями снег, и скамейка эта… Счастья вот только вчерашнего не было. И вернуть его Люсе никто не мог. Она вдруг всем своим существом почувствовала, как пришла, поселилась, отвоевала вмиг все ее внутреннее пространство прежняя эта черно–горькая любовь, так измучившая ее за долгую зиму. И главное — как обидно быстро вытеснила она ту дрожащую и легкую радость, которой они с Ильей только вчера еще были вовсю переполнены, и очень вдруг жаль ее стало, эту радость, будто потеряла что–то ценное, в жизни просто необходимое. И умных разговоров стало жаль, и молчания их комфортно–совместного жаль, и вчерашнего глупого держания за руки, и объятий на лестничной клетке – тоже жаль. Потому что это дорогого стоит, очень дорогого… Люся вздохнула коротко, распрямила плечи и с силой заставила себя переключиться на другие мысли — надо же как–то обязательно Глебу помочь…
Татьяна всегда была образцовой женой. Пока муж строил карьеру, она занималась детьми, домашним хозяйством и никогда не позволяла себе скандалов с криком и упреками, а тем более сцен ревности. Но однажды крепкое семейное счастье дало трещину. Сын уехал учиться в другой город, у дочери появился свой дом, а чуткое женское сердце подсказывало, что новая помощница мужа – не просто его коллега. Однако Таня понимала, что слезами горю не поможешь. В конце концов, иногда приходится бороться за счастье.
Аня Снегирева работает учительницей русского языка и литературы в маленьком поселке. Она ухаживает за больной мамой и в целом живет как все – уже и не надеется встретить настоящую любовь, про которую пишут в книгах. И только случившаяся трагедия переворачивает ее устоявшуюся жизнь с ног на голову. Две судьбы сплетаются в одну, чтобы вновь разойтись – возможно, уже навсегда. Смогут ли они преодолеть все трудности и встретиться вновь?
Судьба была благосклонна к Ирине – замечательный муж, две красавицы-дочери, дом, полный заботы и любви. Женщина была счастлива по-настоящему, тем тихим счастьем, которое приносит в жизнь чувство защищенности, покой и гармонию. Могла ли Ира предположить, какие эмоции откроет в себе, узнав, что ее казавшееся столь незыблемым счастье в один миг окажется под угрозой?
Софья. Женщина, от которой ушел муж. Ушел не просто к другой – к молоденькой девушке, подруге старшей дочери. Она переживает крах своей жизни. Но – было ли оно, это счастье? Может быть, Софье пришло время круто изменить свою жизнь и понять то, что прежде было ей недоступно…
После гибели мамы маленькая Тая осталась круглой сиротой. Опеку над семилетней девочкой сумел оформить мамин сожитель, бизнесмен Филипп Рогов. Долгие годы никто, кроме Таи, самого Рогова и его сестры Руфины, не знал оборотной стороны этого страшного «опекунства»… И даже когда Рогов решил жениться на своей повзрослевшей жертве, она не в силах была освободиться… и в тайне надеялась, что, может, все-таки кто-то ее спасет. Может, это будет чья-то любовь – настоящая и искренняя любовь, которая не гордится, не бесчинствует, не ищет своего и не мыслит зла?..
Вот уже около года Нина живет с парнем, который совсем не собирается звать ее замуж. Она его любит, он ее вроде бы тоже. Но почему Никита не спешит узаконить их союз? Почему живет с ней так, будто свободен от всех обязательств? Но странно другое – почему Нина все это терпит? Глотает слезы, копит обиды, но… терпит.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.