Трудное счастье Калипсо - [52]

Светлана бросила простыню под свободный зонтик, разделась и растянулась на песке. Полежав с минуту, она рассеянно зачерпнула рукой песок, пропустила его сквозь пальцы, и шелковистые струи вдруг вернули ей отпускное счастье. Всего лишь мгновение, после которого все, что было утром – обида, слезы, – оказалось ничтожным. Полежав еще немного и почувствовав, что солнце проникло под зонт, Света поднялась и пошла в воду. «Я понимаю, почему мы так любим море. Потому что это наше детство, это наши родители, их счастливые отпуска», – Светлана миновала мелководье и малышню, которая там устроилась со своими игрушками, вступила в темную ложбинку дна, оттолкнулась и поплыла.

Игорь нашел ее мокрой с головы до ног, пытающейся не сгореть под полуденным южным солнцем.

– Семицветик, – ласково произнес он, – прости меня. Вчера устал, и к тому же ужасно разболелся зуб. Думаю, в Москве надо будет его все-таки удалить.

Светлана, забыв обо всем, забеспокоилась:

– Опять. Да, все-таки лучше его убрать.

Зуб мудрости, который у Игоря лез с большим опозданием и совершенно не по той траектории, давно причинял ему беспокойство. Но стоматолог, к которому они оба ходили, рекомендовал пока ничего не делать, а пить болеутоляющее.

– Погодите, выдрать никогда не поздно. Но сейчас нельзя, он еще слишком глубоко. Десну придется резать. А зачем вам такая экзекуция.

Экзекуция была ни к чему.

Периодически Игорь ходил с платком у щеки, полоскал рот содой и пил анальгин в огромных количествах. Светлана все время бегала вокруг него, а в свободное время варила манную кашу.

– Да нет, уже прошло, я анальгин после завтрака выпил, а потом пошел искать тебя. Хорошо, пляжный распорядитель тебя видел, он мне и указал, где ты. Может, к бассейну пойдем? Там старые шелковицы и огромный орех, тень, прохладно и вода.

Игорь, не дождавшись ответа, вдруг крепко ее обнял и поцеловал.

– Господи, мокрая какая!

– Так мы на море, – засмеялась она.

У бассейна Игорь поставил в тень два шезлонга, постелил на них простыни и помог устроиться Светлане.

– А не пойти ли мне поплавать? – задумчиво проговорил он.

– Пойти, только надо медиков на всякий случай вызвать, – откликнулась Светлана.

– Зачем?!

– Тетки, того и гляди, вывих шеи себе заработают, – ответила она.

Игорь рассмеялся и со всего маху плюхнулся в воду. Вокруг раздались кокетливо-испуганные возгласы.

Светлана усмехнулась – вот оно, мужское счастье – все готовы упасть в обморок.

Восстановленное согласие казалось прочным. Игорь вел себя безукоризненно, а Светлана мысленно хвалила себя за то, что не устроила скандал. А как хотелось! Он был такой самодовольно-надутый и злой!

Распорядок их дня был прост и почти неизменен. До двенадцати они валялись на пляже, потом перебирались в тень к бассейну, немного плавали, наблюдали, как организованные немцы играют в загадочную игру под названием «Каменные яйца». Игра была примитивная, но немецкая часть отдыхающих принимала самое активное участие в ней и даже делала ставки. Светлана смотрела на то, как солидные господа кидают маленькие тяжелые каменные ядра на высокую ступеньку, а потом, затаив дыхание, ждут, чье же ядро первым спустится вниз. В финале все начинали кричать, хлопать друг друга по голым торсам и что-то яростно рассказывать своим фрау, а в конце победителю вручали дурацкий приз. Светлана и Игорь потешались над этим – столько детского восторга и радости было на лицах игравших в эту незамысловатую игру.

– Видишь ли, все дело в обстановке. Эти люди приехали сюда отдыхать, и все, что им здесь предлагают, они расценивают как часть курортного отдыха.

Светлана с Игорем сидели у бассейна и наблюдали за отдыхающими. Вот уже несколько дней их внимание занимали вновь прибывшие – семья англичан: бледная, как моль, худая женщина в неизменно серо-голубых платьях и купальниках, всем своим видом напоминающая иллюстрации к знакомому с детства роману «Крошка Доррит». Ее муж и сын были похожи, словно две матрешки: один – большой, другой – маленький. Держались англичане особняком. Казалось, они вечно мерзли, а их бледные тела не загорели даже к концу отпуска. По вечерам семейка сидела в баре, молчала и пила содовую.

– Интересно, национальные особенности в отпуске проявляются сильнее? – задавалась вопросом Светлана, когда они с Игорем усаживались за барную стойку и бармен отеля, давно узнавший об их пристрастиях, наливал им ледяную водку.

– Мне кажется, что в отпуске все ведут себя не так, как обычно. Велик соблазн «поиграть роль», попросту говоря, выдать себя за «другого».

Светлана с интересом разглядывала окружающих и пыталась понять, как со стороны выглядят они с Игорем. Совсем случайно она услышала фразу той самой англичанки, «крошки Доррит», как они ее называли между собой:

– These Russians are very beautifule!

«Эти русские очень красивы!» – как хорошо звучит!» – подумала Светлана, но рассказывать о подслушанном Игорю не стала. Внимание, которым он тут пользовался, ее и забавляло, и беспокоило. Он был, безусловно, самым красивым мужчиной в этом отеле. Нет, среди отдыхающих встречались интересные, импозантные, но по-настоящему красивым был только он. Женщины порой, не обращая внимание на Светлану, так ему улыбались, что казалось, помани он их пальцем, они пойдут за ним, как дети за крысоловом. На пляже они теперь старались устроиться подальше от всех. Как только появлялся Игорь, женские голоса становились гортанными, смех громким, жесты размашистыми, и редкая из дам с благоприобретенным бюстом не норовила «случайно» бросить волейбольный мяч в их сторону. Всеобщая отпускная раскрепощенность позволяла игнорировать постоянную спутницу. Вечерами Светлана боролась с внезапными приступами ревности. Между тем загоревший Игорь стал еще красивее. «Если это только вообще возможно», – саркастически замечала она про себя. Она понимала, что спрятать его от всего мира не удастся, а поэтому пыталась выяснить, насколько он непоколебим в своей верности ей.