Трудно быть богатой - [7]

Короче говоря, я решила не исследовать медицинское учреждение, а отправилась на третий этаж, где было относительно свободно от посетителей, и вскоре оказалась на той лестнице, с которой начинала свое движение наверх. По ней как раз поднималась женщина в белом халате, разговаривавшая с подругой перед входом в здание.

— Ой, а я вас иду искать! — воскликнула она при виде меня. — Ваша доченька уже на улице ждет вас. Она так и сказала: мы с мамой всегда на выходе встречаемся. — Женщина немного помолчала и добавила: — Молодец ваша девочка! Так и надо с этими папашами разговаривать. Алименты, небось, не хочет платить? Много тут таких, на «мерседесах» приезжают, а для ребенка рубля лишнего жалко. Да хоть бы и не свой был, что, убудет с такого что ли? Или его новая жена против? — Она посмотрела на меня вопросительно.

— Он живет с мамой, — сказала я ничего не выражающим тоном.

— Понятно, — многозначительно произнесла женщина. — Знаем мы таких.

Далее последовал подробный пересказ пары случаев, когда свекрови считали, что невестки родили не их внуков, а нагуляли младенцев неизвестно от кого. Мне не очень хотелось ее слушать и я, легонько подхватив словоохотливую тетку под локоток, повернула ее в направлении входной двери. Между тем меня продолжали развлекать рассказами о негодяйках-свекровях и негодниках-мужьях, а также вспомнили случай, когда отцом ребенка оказался свекор, но мы все-таки довольно быстро достигли цели и выбрались на солнечный свет. Дочка прыгала у нашего «запорожца». Кто-то уже угостил ее вафлей.

— Ой, мама! — воскликнула Катька. — А эти все бегают! — Она кивнула на сиротливо замерший «мерседес».

Из зевак осталось человек пять, которым явно было некуда спешить, и они с большим интересом выслушали историю нашей семьи в интерпретации ее самого младшего члена. При моем появлении последовали реплики: «Да, эти бизнесмены все такие», «Бросают семьи и живут или с проститутками, или с моделями, что, в общем, одно и то же», «Деньги им девать некуда, а на ребенка жалко».

Тут Катька объявила, что хочет пить, и какая-то сердобольная особа извлекла из сумки наполовину опорожненную пластиковую пол-литровую бутылку воды. Судя по выражению Катькиного лица, она считала, что не зря съездила в город. Будет что рассказать Витьке и дедушкам.

А я решила, что нам с ней следует смотаться, пока не объявились ее папаша с телохранителем, и не начался еще один скандал или гонки с препятствиями. Я подошла к «запорожцу», открыла дверцу, откинула переднее место пассажира, чтобы дочка смогла пролезть назад, но больше ничего сделать не успела.

Раздался истошный женский крик. Доносился он из какого-то помещения, находящегося левее, если смотреть на распахнутые окна из моей машины. Зеваки, работница медицинского учреждения и я застыли на месте. Катька тут же выбралась наружу.

— А чего это тетя так кричит? — спросила она, дергая меня за руку.

У меня же в душе зародилось какое-то нехорошее предчувствие…

Зеваки с теткой в белом халате стали обсуждать, что могло произойти. Медсестра (санитарка? врач?) с воодушевлением рассказывала, что наслушалась здесь всяких воплей: жены говорят, что никогда не изменяли своим мужьям, мужья приходят в ужас, узнав, что отцом ребенка является лучший друг, и так далее.

Из здания вылетел Дима с выпученными глазами, не обращая внимания ни на кого из нас, он стал рвать дверь «мерседеса», забыв про сигнализацию, а вспомнив, выматерился так, что я закрыла ребенку уши, и щелкнул пультом. На свет божий был извлечен сотовый, почему-то оставленный в машине, и телохранитель стал звонить в «скорую», а затем каким-то своим знакомым.

Зеваки с теткой в белом халате замолкли и внимали происходящему с открытыми ртами. А из здания уже валил народ, едва ли не разбегаясь в разные стороны.

Димин взгляд упал на нас с Катькой.

— Сука! Убить тебя мало! — прошипел он, непонятно, к кому обращаясь.

Первой приехала не «скорая» и не друганы-товарищи, а милиция, которая быстро взяла дело в свои руки. Милиции вообще понаехало видимо-невидимо, потом стала активно подтягиваться братва (такой вывод я сделала, исходя из внешнего виду молодцев, стриженых у одного парикмахера) и заполнила все прилегающие к лаборатории улицы своими навороченными машинами. Вообще-то я не совсем понимала, зачем вызывать «скорую» в медицинское учреждение… Но потом мне стало ясно: приехала реанимационная бригада, которая через пару минут вынесла на носилках Лешку. Мы с Катькой, вцепившейся мне в руку, рванули к нему.

— Гражданочка, гражданочка, вы куда?! — возопил молоденький сержант, пытаясь меня сдержать.

— Это папа! — сообщила ему Катька истеричным тоном, с ужасом глядя на вздымающуюся на Лешкиной груди простыню.

Тут подул ветерок, и простыню откинуло в сторону. В такт биения сердца у Лехи в груди колыхался нож.

Радовало только одно: Лешка был жив. По крайней мере, пока.

Глава 3

Далее последовала пренеприятнейшая процедура объяснения с органами, которые в первые мгновения были готовы заподозрить и меня, и даже десятилетнюю Катьку во втыкании ножа в бывшего мужа и отца. Я не позволила допрашивать дочь отдельно, хотя кто-то из оперов и желал это сделать. Не знаю, разрешено такое по закону или нет, но здесь я проявила твердость.