Трудная жизнь - [30]

– Бедный мистер Коллопи!

– А как насчет бедного меня? Я теперь, находясь дома, должен играть роль сиделки.

– Ну, у каждого бывает время, когда он нуждается в помощи. Ты тоже состаришься и, возможно, станешь беспомощным. Как тебе это понравится?

– Даже представить себе этого не могу. Вероятно, я просто суну голову в газовую духовку.

– Но если у тебя будет сильный ревматизм, ты не сможешь сделать даже этого. Ты не сможешь наклониться и согнуться.

– А если я позову тебя, чтобы ты помогла мне сунуть голову в духовку?

– Ах нет, Финбар, это было бы нехорошо. Но прийти я бы пришла.

– Для чего?

– Чтобы ухаживать за тобой.

– О Боже, как это было бы прекрасно!

Она рассмеялась. Должно быть, своим последним замечанием я позволил проявиться своим истинным чувствам. Я действительно имел в виду именно то, что сказал, но мне не хотелось бы показаться слишком нахальным.

– Не хочешь ли ты сказать, – улыбнулся я, – что мне обязательно надо подхватить тяжелую и неприятную болезнь, чтобы ты пришла навестить меня?

– Ну конечно нет, Финбар, – ответила она. – Но я боюсь мистера Коллопи. Однажды он назвал меня дурно воспитанной школьницей. И все из-за того, что я на улице сказала ему, что шнурки его башмаков развязаны.

– Шнурки сапог, ты хотела сказать, – поправил я. – Да ну его к черту, этого мистера Коллопи.

– Нет, нет и нет!

– Он действует мне на нервы.

– Ты проводишь в вашей кухне слишком много времени. И недостаточно часто выходишь из дома. Ты когда-нибудь ходил на танцы?

– Нет. Я не знаю даже азов танцев.

– Как жаль! Я должна научить тебя.

– Это было бы великолепно.

– Но первым делом мы должны раздобыть где-то граммофон.

– Думаю, я мог бы это устроить.

Начало нашего разговора, как можно видеть, было довольно тривиальным и беспредметным, и его окончание было таким же. В конце концов я набрался смелости и взял ее руку в свою. Она не попыталась вырваться.

– Что бы ты сделала, если бы я поцеловал твою руку?

– Ну-ну! Я, наверное, закричала бы так громко, что переполошила бы весь дом.

– Но почему?

– Потому!

И переполох действительно начался, но его источник оказался в холле. Это вернулся Джек Маллоу с двумя приятелями. Пристраивая свои пальто на вешалку, они орали на весь дом. И мне, увы, пришлось переключить свой пребывающий в смятении ум на проблемы карточной игры.

Забавно, но в тот раз я выиграл пятнадцать шиллингов, и от всех событий вечера, не исключая маленькую прелюдию наедине с Пенелопой, домой шагал в веселом настроении. Я выбрал путь через Уилтон-плейс, укромный закоулок треугольной формы, вечно погруженный во тьму и почти не используемый для движения транспорта. Я знал со слов своих товарищей, что это место часто посещали проститутки самого низшего пошиба и их неразборчивые клиенты. Подходя к небольшой группе из пяти или шести грубиянов, прячущихся в тени, я услышал тихое хихиканье. При моем приближении они благоразумно умолкли. Но, пройдя не более двух ярдов, я услышал три слова, произнесенные голосом, который, я мог бы присягнуть, был мне знаком:

– Похоже на то.

Я невольно остановился, потрясенный до глубины души, но тут же зашагал дальше. Только что мои мысли были всецело заняты Пенелопой, и вот всего три слова их полностью спутали. В чем значение такой вещи, как пол? В чем природа сексуального притяжения? Всегда ли это нехорошо и опасно? Что Анни делает поздно ночью, болтаясь в темном месте с молодыми негодяями? А я сам? Разве мое поведение, когда я шептал на ушко прекрасной и невинной Пенелопе лукавые вещи, разве это мое поведение лучше? Разве не было в глубине моего сердца грязных и темных намерений, которые я не осуществил только потому, что пока не представилась возможность?

Как я и ожидал, кухня была пуста, поскольку я помог мистеру Коллопи добраться до постели еще перед тем, как уйти из дома. Мне не хотелось оказаться здесь, когда вернется Анни. Я взял бумагу, конверт и отправился наверх в свою спальню.

Долго лежал я в постели с зажженным светом и размышлял. Затем написал брату конфиденциальное письмо, в котором во всех деталях рассказал, во-первых, об очень болезненном и слабом состоянии здоровья мистера Коллопи и, во-вторых, о подрывающем семейные устои случае с Анни. Перед тем как поставить свою подпись, я на несколько минут задумался, не следует ли мне написать пару слов о своих отношениях с Пенелопой. Но разум, слава Богу, победил. Я ничего не написал, а просто поставил подпись и запечатал письмо.

14

Ответ в виде письма и отдельного пакета не заставил себя долго ждать. Сперва я вскрыл письмо. Вот о чем в нем говорилось:

Большое спасибо за твое, довольно-таки тревожное, послание.

Из того, что ты написал, мне стало ясно, что Коллопи страдает ревматоидным артритом, весьма вероятно, в периартикулярной форме. Если бы тебе удалось урезонить его согласиться на прохождение осмотра, ты бы обнаружил, что его суставы распухли, размякли и деформировались. Я думаю, ты обнаружил бы, что он страдает болями в руках, ступнях, коленях, лодыжках и запястьях. Температура, вероятно, повышена, и постельный режим был бы крайне желателен. Причиной инфекции при ревматоидном артрите обычно являются плохие зубы и наличие в деснах бактерии pyorrhoea alveolaris