Трудная роль - [95]

Эванджелина смотрела на его сжатые кулаки.

– Я сделала только то, что должна была сделать.

– А я тоже прекрасно сыграл свою роль, правда? Скажи, что заставило тебя лечь со мной в постель? Ты думала, что я могу что то заподозрить, и решила отвлечь меня? Или всерьез надеялась, что я, лишив тебя девственности, с меньшим удовольствием отдам тебя в руки палача?

– У меня не было выбора, – сказала она. – Достаточно, милорд. Позвольте мне все объяснить.

Он засмеялся.

– Почему бы и нет? Не сомневаюсь, что ты придумала это объяснение заранее. Как-никак, тебе предстояла очень опасная игра. Естественно, ты должна была найти себе оправдание на тот случай, когда тебя наконец схватят.

И тут выдержка ему изменила. Герцог схватил ее и начал трясти. Эванджелина заморгала и открыла рот.

– Нет, – прошептала она. – О нет, это невозможно… – Покачнулась и потеряла сознание.

Глава 37

Ричард подхватил ее, чувствуя досаду и страх одновременно. Будь она проклята! Он больше не мог кричать на нее, не мог допрашивать, потому что у этой твари хватило наглости упасть в обморок. Герцог понес Эванджелину в свою спальню, прошел мимо разинувшей рот горничной, двух остолбеневших лакеев, положил на кровать и расстегнул высокий муслиновый воротник ее платья. Плечо было изборождено несколькими безобразными царапинами. Ричард выругался и быстро раздел ее. Он пылал от гнева и готов был задушить Эванджелину: она могла быть серьезно ранена! При виде страшных кровоподтеков, покрывавших ее ребра, ноги, плечи, множества ссадин и порезов он тяжело вздохнул. В его мозгу молнией полыхнула мысль: она же могла разбиться насмерть! Как перепуганная девушка сумела одна, в темноте, вскарабкаться на этот чертов утес? О Боже, думать об этом было невыносимо… Он укрыл ее одеялом.

Когда Эванджелина медленно открыла глаза, герцог смотрел на нее сверху вниз.

– Будь ты проклята, – буркнул он.

– Я упала в обморок… – пролепетала ошеломленная Эванджелина. – У меня никогда не было обмороков. Вы сняли с меня одежду. Мне изрядно досталось. Впрочем, ничего серьезного. Ребра не сломаны, но сегодня ночью до этого было рукой подать.

Ее слова заставили герцога прикрыть глаза. Он сам участвовал в поисках, знал крутизну утеса, понимал, что ей пришлось плыть в ледяной воде навстречу бурному приливу только для того, чтобы выбраться на берег у подножия скалы. Он смерил ее убийственным взглядом и сказал:

– Я рад, что ты не разбилась насмерть. Теперь у меня появилась возможность задушить тебя собственными руками.

– Не бойтесь, я понесу наказание. Но вы должны позволить мне бежать. Обязаны. Вам нельзя быть моим палачом.

– Ты хочешь исчезнуть так же неожиданно, как появилась? Нет, Эванджелина, я не спущу с тебя глаз. – Герцог снова стащил с нее одеяло. – Знаешь, ты действительно молодец. Прими мои поздравления. А что касается твоей девственности… Хоть ты и проявляла жгучий интерес ко мне, отдаваться было вовсе не обязательно. Я ждал, что буду иметь дело с женщиной, пусть не слишком опытной, но все-таки… А ты оказалась девушкой. Подумать только, что я, герцог Портсмутский, человек, который не может дождаться, когда Наполеон ляжет в могилу, человек, который ненавидит всех, кто хочет причинить вред Англии, оказался гордым ослом, позволившим провести себя женщине, причем без всякого труда. Конечно, случай поучительный, но сомневаюсь, что я сумею сделать из него должные выводы. Даже если буду размышлять над этим всю оставшуюся жизнь. – Он сдвинул одеяло к ее щиколоткам. Эванджелина не пыталась прикрыться; у нее не осталось сил на борьбу. Ричард положил ладонь ей на живот. – Единственное место, которое не избито и не исцарапано.

Эванджелина попробовала отодвинуться, но герцог прижал ее к кровати.

– Укройте меня, – попросила она. – Я не могу бороться с вами.

– Если станешь бороться, будешь дурой. Скоро я тебя укрою. Но сначала мне надо убедиться, что ты не изувечена.

Этот Ричард не имел ничего общего с мужчиной, который был ее любовником, и с тем человеком, который срывал на ней свой гнев. Казалось, она ему совершенно безразлична. Эванджелина отвернулась, закрыла глаза и ощутила легкое прикосновение к ребрам.

– Ты была права. Ребра целы. Можешь считать себя счастливицей. Нет, не двигайся. Хотя ничего серьезного, но досталось тебе сильно. Лежи смирно. Я испытаю на тебе кое-какие мази миссис Нидл.

Эванджелина лежала обнаженная и думала о том, что будет с ней, с отцом, с Эдмундом… Когда герцог вернулся, его лицо было спокойным, а руки твердыми.

– Лежи смирно, – бросил он.

Мужские пальцы начали нежно втирать мазь в самые страшные из ее царапин. Потом Ричард заметил, что у него снова задрожали руки. Он посмотрел на ее повернутое в сторону лицо.

Почувствовав его взгляд, Эванджелина подняла глаза. На ее губах появилась горькая беспомощная улыбка.

– У меня и в мыслях не было причинять вам вред. Никогда. Но сейчас слишком поздно. Вы должны защитить себя и Эдмунда.

– Говорить будешь потом. А сейчас помалкивай. – Ричард перевернул ее на живот. На спине, бедрах и голенях тоже хватало ссадин. Он выругался. Пока пальцы герцога втирали мазь в кровоподтеки, Эванджелина не двигалась. Она слышала его тяжелое дыхание.