Труден путь до тебя, небо! - [14]
— Это что, Леночка? — спрашивала я, показывая девочке на рисунке спутник.
— Шарик.
— А это что? — показывала я ей орбиту.
— Ниточка.
«Шарик» и «ниточка» — вот понятия, в которые пока вкладывается космос у дочери первого космонавта.
…А за столом говорят о них, мечтают за них. Юрий незаметно исчез и скоро так же незаметно снова появился. Он бегал проведать Валю — она ждет второго ребенка и ушла отдохнуть. Юрий смотрит на жену чуть восторженно. Всегда как-то очень легко находит то, что принесет ей радость. Помню, на одном из праздничных вечеров в клубе он отобрал у товарища, продававшего лотерейные билеты, всю пачку билетов и выигрывал все подряд.
— Сто сорок пятый! Кто сто сорок пятый? Детская присыпка!
— Давай сюда! — весело кричал Юрий, протягивал билет и складывал Вале пятнадцатый по счету выигрыш: — Пригодится!
— Восемьдесят седьмой! Губная помада. Помада? Ни у кого?!
— Гагарин! — кричала праздничная толпа.
И Юрий, под общий хохот, снова протягивал билет. Его Валя — она от души смеялась вместе со всеми — едва удерживала в обеих руках выигрыши, а муж все выигрывал и выигрывал.
— Двести двадцатый! Кто двести двадцатый — шампанское!
— Э-э… Это вещь. Мы сейчас пустим по кругу! — говорит Юрий.
И бутылка шампанского пошла по кругу…
Еще до новогодней полночи, когда звенят бокалы и друзья желают друг другу счастья, было далеко, веселая «космическая» компания сидела за столом, пела песни, спорила, мечтала. В углу весь вечер о чем-то говорил, что-то показывал телевизор — никто на него не обращал внимания. Он был похож на говоруна, к которому привыкли и никто никогда не слушает. Но вот он замолчал, и шумная компания вдруг притихла — взгляды устремились на экран, — потом взорвалась веселым хохотом. На телевизионном экране орудовала знакомая всем маленькая фигура — с усиками, с тросточкой, в черной шляпе и с походкой на каблуках. Чарли Чаплин.
Друзья долго смотрели чаплинские фильмы, то умирая со смеху, то становясь серьезными, то переживая за их героев. Юрий звонко, по-мальчишески смеется с друзьями, а потом начинает разговор о Чаплине:
— Большой мастер смеха… Один едва уловимый жест — и зал грохочет. А какой внутренний комизм в каждом сюжете! И как часто за комизмом угадывается трагедия… Жаль, что мало его фильмов мы видим.
Разговор заходит о советских фильмах, об Урусевском и Чухрае. Вспоминают фильм «Сорок первый».
— Вы знаете, как его снимали, между прочим? — спрашивает Юрий. — Совершенно героически. В адскую жару, в пустыне Чухрай слег, заболел. И его больного несли по пустыне на носилках, а он продолжал работать.
— Интересно, какой фильм о космонавтах будет? — перебивает Юрия сосед.
Незадолго до этого группу космонавтов приглашали в Министерство культуры. Там авторы будущего фильма о космонавтах читали им свой сценарий, советовались, консультировались.
Много спорили. Этот спор продолжался и в новогодний вечер.
— Я тебе говорю, что это слишком мелко, чтобы показывать космос через судьбу одного, — в пылу доказывал один.
— Ничего ты не понимаешь. В одном там воплощен и ты, и я, и он… — спокойно говорил другой. — Постой, ведь ты сам следил с интересом!
— Но есть еще кто-то кроме меня, тебя… — вступал в спор третий.
— А хорошее есть там словечко. Летчик говорит: «А я не знал, что воздух упругий и его можно потрогать руками…» — вставил Юрий.
— Первый фильм о космосе — и ничего значительного, — продолжал пылкий оратор.
Спорщиков прогнали на кухню. А за столом поднимались тосты.
— Выпьем за небо! За наше старое, древнее, как Земля, Небо! — поэтически предложил инженер.
— С наступающим, друзья! — поздравил всех по праву старшинства друг Юрия летчик Владимир. — С наступающим Новым годом! Кто-то из нас станет в этом году счастливейшим из людей. Пусть все мы будем очень счастливы. С Новым годом, друзья! — он поднял бокал, но остановился и, чуть помедлив, добавил: — С новой эрой!
А «счастливейший из людей» сидел рядом и тихо напевал про себя любимую песенку.
— Выпьем за мечту! — предложил он.
Он очень любит мечтать, даже в песне. А та песня не выходила у меня из головы и на другой день. И я попросила его:
— Юр! Напиши слова!
Он записал мне в блокнот. Вот они, эти строчки:
Он очень любит мечтать, Юрий. Мне вспомнился другой зимний вечер. В феврале неделю за неделей космонавты ждали звездной ночи — срывался урок практической астрономии. Часто вечерами смотрели на небо, а оно было хмурое, пасмурное — ни звездочки, только темные облака. Но вот с вечера похолодало. Заскрипели, затрещали деревья.
Вечером вышли из дома и ахнули: небо все — точно новогодняя елка, в звездах. Все шли, не стесняясь, показывали пальцами в небо и громко переговаривались:
— Вот созвездие Ориона!
— А найди, где пояс!
— Созвездие Лебедя.
— А вот Кассиопея! — словно свою старую знакомую увидел Юрий. — Вы знаете, у моего соседа сын еще ни слова не говорит, а где Кассиопея — знает. Спросишь его: «Где Кассиопея?» Показывает: «У-у».
Парни смеются:
— Обучил пацана звездам!
В этот вечер наконец состоялись практические занятия по астрономии. Опытный штурман, высокий, сухощавый, учил космонавтов ориентироваться по звездам. Сколько их, звезд, на небе? Попробуй-ка сосчитай! А назвать имена и того трудней. Кроме Большой и Малой Медведиц, мало еще какие кто знает… Но вот штурман стал показывать созвездия и сразу будто навел на небе порядок.
Книга посвящена 110-летию со дня рождения уникального человека, Якова Серебрянского, который много лет обеспечивал безопасность нашей Родины на незримых фронтах тайной войны, возглавлял особую разведывательно-диверсионную группу при наркоме НКВД.Ложно обвиненный, побывавший и «врагом народа», и «государственным изменником», Яков Исаакиевич, несмотря ни на что, всю жизнь посвятил важнейшему делу обеспечения государственной безопасности своей Родины. И после реабилитации в его биографии все же осталось огромное количество загадок и нестыковок, часть которых авторы постарались раскрыть в данном повествовании.Основанное на редких и рассекреченных документах, а также на уникальных фотоматериалах из личного архива, издание рассказывает и о самой эпохе, и о всей стране, живущей под грифом «совершенно секретно».Данное издание выходит также под названием «Легенда Лубянки.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".