«Тройное Солнце»: история времён Золотого Века - [11]

Разведчик пару раз дернул кадыком, прежде чем сумел выдавить:

— Объяснись. Сейчас же.

Я почти не слушала, и тому было две причины. Во-первых, я знала, что скажет Приам. Истина, фигурально говоря, была прямо у меня под носом с тех пор, как я изучила отчеты. Как я могла это упустить? Лишь один из местных видов имел «щупальца», и только на этих органах обнаружилось присутствие продвинутых технологий. К тому же только они выбивались из универсального шестеричного комплекта. И несмотря на десятилетия попыток наладить контакт с разумными — ха! — гексакоровами, команда ЭР ни на шаг не приблизилась к успеху. Забавная штука: озарения Приама, как правило, кажутся совершенно очевидными, но лишь в ретроспективе. Не то чтобы он выглядел таким уж гением — скорее, я оказалась полной идиоткой.

И во-вторых, я не прислушивалась к высокомудрым речам Приама потому, что ощутила под ногами слабую вибрацию, как будто земля неравномерно и несильно покачивалась. Интересно, было ли это предвестником инопланетного землетрясения?

— Эй! — прервала я золотого мальчика. — Кто-нибудь еще замечает…

Но затем грубо прервали уже меня — земля разверзлась прямо у меня под ногами.

Ничто так не проясняет рассудок, как неожиданное падение. Оно же галактический чемпион по созданию паники. Верхний слой почвы, на котором я стояла, провалился вместе со мной, не давая разглядеть, что творится внизу. Наверное, я пролетела метров пять, прежде чем включились вбитые в меня тренировками инстинкты и я активировала инерционный контроль, одновременно принимая горизонтальное положение.

Благодаря набранной мной скорости сопротивление воздуха тут же остановило мой полет, и я проводила взглядом летящие вниз комья земли. Прежде чем я сообразила, что делать дальше, мимо меня со свистом пронесся Приам. Может, его застали врасплох посреди поучительной лекции и все тренировки вылетели из головы. Но скорей всего, подвел комбез, поврежденный растением-потрошителем. Так или иначе, ничем хорошим это закончиться не могло — до финиша еще было лететь и лететь. Следующим пронесся Мика. Он падал вниз головой и, судя по скорости, тоже убавил инерцию — но не так сильно, как я, — и принял вертикальную стойку, чтобы уменьшить трение о воздух. Я поняла зачем, и мое представление о Мике как о медлительном тугодуме разлетелось вдребезги.

Теперь я медленно планировала вниз, наблюдая за тем, как венерианец накреняется в полете, пытаясь создать что-то типа воздушной подушки. Не прошло и секунды, как он нагнал Приама и почти совершил маневр тысячелетия. Он схватил марсианина за руку и подтащил поближе, явно надеясь, что инерционного поля его комбеза хватит на двоих, а затем можно будет отключить их совместную инерцию.

Великолепный план… в теории, но сильно сомневаюсь, что кому-то удалось бы проделать такое за ту долю секунды, что осталась им до удара о землю. Наши комбезы реагируют быстро, но даже самые последние модификации не могут мгновенно вносить сильные изменения в инерционное поле. Оба парня грохнулись со всей дури.

Я всегда думала, что выражение «чуть сердце из груди не выскочило» звучит глупо, но именно это и почувствовала. Я ускорила падение — сильней, чем следовало, — но приземлилась на кучу рухнувшей сверху земли довольно мягко. Скинула снегоступы. Здесь пахло сыростью, но не земной сыростью. И почему под землей было так тепло? Огибая кучи грязи, упавшие растения и камни, я кинулась к своим друзьям, громко выкрикивая их имена. Ответа не последовало. Они лежали неподвижно, но, слава богу, оба дышали. Похоже, Мика все же успел малость обуздать инерцию, и они тоже упали на земляной холмик. Оба потеряли снегоступы. Наклонившись ближе, я услышала, как воздух со свистом вырывается из легких Приама, и мне это не понравилось.

Из нас троих только у Мики были диагностические импланты, что сейчас выглядело скорей несправедливостью, чем иронией судьбы. Применив все небогатые познания в медицине, полученные во время обучения на третьем курсе, я проверила, нет ли у парней переломов и признаков внутреннего кровоизлияния. Кажется, у Приама треснула кость в левой руке, но я не обнаружила ни сложных переломов, ни каких-либо критических травм. Однако сипение в его легких усиливалось. И похоже, Мика поломал одно-два ребра. Сдвинуть ребят с места я не решалась.

Судя по ощущениям, сердце вновь заняло привычное место у меня в груди — однако продолжало биться так, словно все еще рвалось на свободу. Я подумала, что надо собраться, иначе мне не спасти парней.

Но как спасти? В мой комбез была встроена рация на случай непредвиденных ситуаций, однако под землей она работать не будет. К тому же помехи все равно, скорей всего, заглушат сигнал. А вот рация Кориаки была настроена…

И тут до меня дошло. Где Кориака? Я огляделась, проверяя, не провалился ли он вместе с нами. Понадобилась пара секунд, чтобы заметить проводника. Тело лежало неподалеку, на выступе с острыми краями в паре метров у меня над головой. С выступа стекала кровь, и не сказать, чтобы тонкой струйкой. Настроив инерцию, я взобралась к телу по почти вертикальной стене. Признаков жизни мне обнаружить не удалось, но тут не было ничего удивительного. Один зазубренный, обломанный корень торчал у него из живота, а второй пробил грудь на уровне сердца вместе с древним инерционным снаряжением. Его куртка распахнулась, обнажив наружную панель управления комбезом, устаревшую уже много лет назад. Попятно, что у него не было времени спасти себя. Его допотопная рация, смахивавшая на старомодные наручные часы, соскользнула с руки и крайне предусмотрительно разбилась о камень. УВ-пистолет, оставшийся в кобуре, лучше перенес падение, но, увидев покрывавшую оружие кровь, я отдернула руку. Сумку с аптечкой мне обнаружить не удалось.