- Ступай ногами на платформу. - Последнее слово было сказано по-американски.
- Мне не понятны твои слова, женщина...
- Забирайся на алтарь, живо!
- О, Прекрасная Елена! - воскликнул легендарный Улисс побледневшими губами. - Ты хочешь принести меня в жертву богам?!
- Не говори глупостей, это вовсе не алтарь. Сейчас не время играть в слова. Сам все увидишь и поймешь. Ну же, хватит трястись, как овечий хвост, будь же, наконец, мужчиной! Сейчас мы помчимся быстрее мысли, так что делай, как я, держись за меня! Обними меня крепко! - Уста ее источали мед любви, в глазах же метались гнев и презрение.
Одиссея охватил ужас. На мгновение ему показалось, что эта прекрасная женщина превратилась в жуткую гарпию. Инстинктивно он схватился за рукоять меча, но Елена притянула грека к себе, обняла, и тот забыл обо всем на свете, сжимая в объятиях божественное тело.
И вдруг в самый счастливый миг его грубо оттолкнули. Одиссей скатился с "алтаря" на землю, неведомо откуда взявшуюся. Он вскочил и хотел было воззвать к богам, но Елена зажала ему рот своей маленькой, но крепкой ладонью.
- Вот мы и прибыли, - прошептала она, тяжело дыша ему в ухо.
Древний грек был ошеломлен как быстротой, так и способом передвижения, при котором не успеваешь осознать ни скорости, ни самого движения. Голову его обнесло обморочной волной, чувства пространства и времени были дезоорентированы. Наконец, он овладел собой и, тяжело дыша, огляделся вокруг.
Ярко светила луна. Доносился шум прибоя. Они были на берегу моря. "Алтарь-колесница", потеряв по дороге телегу, стояла возле входа в небольшую пещеру. Странной была эта пещера, жутковато-таинственно подмигивали какие-то огоньки в глубине ее. Вход прикрывала едва заметная мерцающая пелена, точно марево над камнями в жаркий полдень. Но сейчас стояла ночь, и все было как во сне.
Елена велела Одиссею занять позицию возле входа в хроноджет, который воспринимался греком в виде огромного валуна с пещерой внутри.
- Сейчас я вызову отшельника, - сказала Елена, - и как только он выйдет, хватай его, но не убивай, а лишь свяжи.
Она прокашлялась, пробуя низкие тона, и, подражая голосу Илара, начала громко взывать к обитателю пещеры на неведомом Одиссею языке. Царь Итаки вновь содрогнулся, вновь почудилось ему, что прекрасная Елена стала походить на мифическое существо. Теперь она казалась ему сиреной. Ее голос пугал, и он, мужественный Улисс, зажал себе уши руками, чтобы не слышать чуждые звуки и чтобы подавить в себе безумие, все сильнее охватывающее его детскую душу.
Долго взывала Елена странным незнакомым голосом, пока, наконец, отшельник не очнулся от своего тяжелого сна. Кряхтя и шатаясь, шел он, чтобы отпереть входную дверь своей магдебургской квартиры (по его мнению, сейчас было три часа утра славного 2075 года), шел и тихо бранился по-немецки: "Матильда, это черт знает какое свинство... Шляешься по ночам... Сколько раз говорил тебе - бери с собой ключи... и не клади в бокал так много льда - простудишь горло. И вот результат: орешь мужицким голосом, как какой-нибудь таксист..."
Подойдя к выходу, Хейц машинально приложил ладонь к дактилоскопу и, споткнувшись о порог люка, вывалился наружу, где и был схвачен Одиссеем.
- Разожми ему рот, - приказала Елена своему сообщнику уже собственным ангельским голосом.
Лезвием кинжала Одиссей разжал пленнику зубы. Елена достала маленький керамический флакон и влила его содержимое в глотку профессора. Тот закашлялся, изрыгая проклятия в адрес своей чокнутой жены, но сонное зелье все же попало внутрь, и профессор, будучи и без того накачен снотворным, через минуту уснул.
Елена велела Одиссею подтащить безвольное тело отшельника ко входу в пещеру и приложить его руку к определенному месту. Она прижала ладонь профессора к дактилоскопическому идентификатору. Раздалось натужное гудение, потом - щелчок: панель зажглась зеленым светом, и Привратник вновь убрал защитное поле дверей.
- Держи руку старика в таком положении, пока не дам сигнал... - распорядилась она и нырнула в люк хроноджета.
Первым делом Елена выключила все охранные системы. Затем она стерла из памяти Привратника файлы с дактилоскопическими отпечатками профессора Хейца и техника-пилота Илара Кирке и ввела свои данные. Отныне она становилась хозяйкой хроноджета, все остальные - персонами нон грата и могли войти только с ее разрешения.
Довольная собой, Елена вышла под звездную ночь, по-мужски вытерла с лица выступивший пот и сказала Одиссею:
- А теперь подними отшельника и неси его в пещеру. Входи смело, я сняла заклятье...
Царь Итаки легко поднял сухощавое тело старца, сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и ступил под темные своды пещеры, где звуки шагов странным образом гасли, словно придушенные. Много чудесного и непонятного увидел Одиссей в пещере отшельника. Ни один из предметов, находящихся здесь, невозможно было сравнить с чем-то знакомым из повседневного быта древних греков.
Одиссей косил глазами по сторонам, как испуганная лошадь, но приказ выполнил по-военному быстро и четко. Отшельника взгромоздили на ложе. Елена затянула ремни, спеленавшие бывшего хозяина пещеры, точно младенца. Проделав все необходимое, они вышли наружу, и Елена задраила люк.
