Троя. Герои Троянской войны - [248]
— Так ты стал разбойником? — задумчиво спросил Гелен.
— Ну да. Я надеялся, как-нибудь добраться до Эвбеи. Однако, через два года наш корабль был потоплен египетским кораблем береговой охраны, почти все разбойники взяты в плен, я в их числе. Нам предложили стать воинами египетской армии, шерданами, и мы, само собою, не отказались — кому же хочется в соляные или медные рудники? Долгое время я честно служил фараону. Потом, ты знаешь, я говорил тебе: было сражение с лестригонами, египетской армией командовал Гектор, и когда битва уже заканчивалась, когда египтяне несли огромные потерли, явился на своем корабле Неоптолем, поддержал нас, и… ну, я тебе все это рассказывал.
— Рассказывал, — все в той же странной задумчивости Гелен ломал веточки куста и обрывал листья. Астианакс стал отодвигаться назад, чтобы прорицатель случайно не зацепил его рукой. — Рассказывал, да… То есть, Неоптолем появился не до битвы с лестригонами, а во время битвы. Он помог Гектору выиграть, и Гектор не собирался его убивать. Тем более, что тот оказался его собственным племянником. Вот уж, кто бы мог подумать! Но ты действительно уверен, Паламед, что во время плавания Ахилл, и Гектор погибли?
— Я же тебе говорил! — почти с досадой воскликнул самозванец. — Я сам вызвался плыть с ними. Думал, что домой, наконец, доберусь, хоть и знал от Неоптолема, что мой отец умер, между братьями — вражда, а меня там вовсе не ждут… Но я узнал и о том, что Одиссей не вернулся с войны! Думал — отчего не попытаться… Не усмехайся — тогда у меня еще не было мысли выдавать себя за Одиссея, но желал я одного: Пенелопы! Я был на корабле Неоптолема, когда разразилась эта буря. Корабль Гектора на наших глазах вдребезги разбило о скалы, и Ахилл, а за ним и его сумасшедшая жена-амазонка кинулись в волны — на помощь Гектору, наверное, хотя какая там могла быть помощь? Наш корабль долго еще мотало по волнам, а потом он черпанул бортом воду… Трое-четверо гребцов вылетели за борт… Я был среди них. К счастью, со мной вместе полетел бочонок из-под питьевой воды, почти пустой. На нем я и продержался до утра, когда шторм стал стихать, а после плавал на этом бочонке еще несколько часов, пока меня совершенно случайно не заметили и не подобрали финикийцы. Их корабль шел к тому самому неведомому острову, на который ночью нас вынесла буря, о который разбился один из наших кораблей. Финикийцы знали его: как-то они там чинили корабль. Правда, кормчий сказал, что об этом острове у мореплавателей идет очень дурная слава — говорят, корабли, приставшие к нему, не возвращаются домой! Потому они решились туда плыть лишь от крайней нужды — у них почти иссякла вода. И что ты думаешь? По пути вновь начался шторм, да такой силы, что мы все были уверены в скорой гибели. Громадные, будто горы волны, вроде той, что налетела позапрошлой ночью и погубила корабль Гектора, подбрасывали финикийское судно, как щепку. А вдали появилось какое-то ужасное зарево и высоченный столб дыма. Потом жуткий грохот будто расколол небо. Кормчий узнал на горизонте очертания острова, к которому плыл, но на глазах у всех нас этот остров окутался клубами дыма или пара, грохот стал просто чудовищным, и все скрыла тьма. Наутро никакого острова уже не было! Кормчий уверен, что как нас ни мотало, он сумел потом восстановить нужное направление. Но остров пропал, ушел на дно моря!
— Ничего себе! — вскричал Гелен. — Слыхал я сказки, которые любил вычитывать в нашей библиотеке мой братец Полит, о какой-то там утонувшей стране, но я никогда ни во что подобное не верил. И вот тебе! Значит, если предположить невероятное — предположить, что Гектор и Ахилл сумели выбраться на этот остров, то они ушли в пучину с ним вместе?
— А куда бы они делись? — переводя дыхание, проговорил Паламед, у которого страшное воспоминание вызвало невольное волнение. — Там вокруг на десятки стадиев нет и не было другой земли.
Гелен задумался. Он вполне верил рассказчику, но какая-то мысль неотвязно его мучила.
— Хорошо, — сказал он, наконец. — Но как я могу быть уверен, что Неоптолем тоже наверняка мертв? Ты же выпал из корабля, когда корабль еще боролся с волнами? А ну, как он сумел одолеть шторм?
Паламед пожал плечами.
— По моему, когда я выпал за борт, корабль уже тонул. Он был перегружен — на него ведь перескочили человек тридцать с корабля Гектора. Да и потрепало его очень сильно. Но, конечно, полной уверенности тут уже нет. Не могу поклясться тебе головой, что царь Эпира никогда не вернется в Эпир. Так что и в твоей игре риска полно. А потому тебе решать, играть ли дальше.
Глава 7
Астианакс слушал, и у него путались мысли. За короткое время разговора он узнал так много неожиданного и ошеломляющего, что готов был совсем потерять голову. Его отец в Египте сражался со страшными лестригонами, и ему помог Неоптолем. Там же был Ахилл, который не умер — ведь отец когда-то был уверен, что это именно так! И Неоптолем — племянник Гектора! Как такое может быть? Что же — его отец и Ахилл — братья?! Но Паламед сказал, что они оба погибли, что Неоптолем тоже, скорее всего, погиб… Да нет, вздор! Это им, Гелену и Паламеду, так хочется, а этого не может быть! Если они столько раз уже не погибли, то спаслись и с того острова, который утонул! И корабль Неоптолема выдержал бурю. Они живы, они приедут, обязательно приедут…
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.
Роман посвящен жизни и творчеству Огюста Монферрана (1786–1858), одного из крупнейших архитекторов XIX в., создателя Александровской колонны, Исаакиевского собора и многих других архитектурных сооружений.Роман Ирины Александровны Измайловой рассчитан на широкий круг читателей, но в особенности будет полезен тем, кто интересуется историей русского искусства и культуры в целом.Для широкого круга читателей.Издание осуществлено за счет средств автора.
На фоне реальных исторических событий, знакомых нам лишь по древнегреческой мифологии, разворачивается действие этого фантастического остросюжетного романа. Автор превращает мифологических героев в живых реальных людей с реальными характерами, но дает им несколько иную судьбу, чем неведомые нам создатели древнегреческих мифов. Из существующих вариантов известного предания о Троянской войне, на основе которых было создано множество литературных произведений, гомеровская «Илиада» была более гениальной, чем остальные, но не более верной исторической правде, которой мы попросту не знаем...
Исаакиевский собор – одно из самых удивительных зданий в мире. Его строительство растянулось на сорок лет (с 1818 по 1858 год). За это время Российскую империю потрясали бунты, стихийные бедствия и эпидемии, однако ценой многих жертв и вопреки тяжелейшим испытаниям главный Собор страны был построен и освящен. Роман Ирины Измайловой в увлекательной форме рассказывает подробную историю строительства Исаакиевского собора, а также биографию его гениального зодчего Огюста де Монферрана, чья жизнь, полная невероятных приключений, может затмить лучшие страницы книг Александра Дюма.
Конец XII века. Ричард Львиное Сердце не вернулся из Крестового похода. В отсутствие короля «старая добрая Англия» превращается в ад – осмелевшие от безнаказанности феодалы грабят и рвут страну на части, простонародье ропщет под гнетом двойных налогов, в лесах и на дорогах хозяйничают разбойничьи шайки, и повсюду гремит имя Робин Гуда, который слывет «благородным разбойником» и защитником угнетенных. Но что за польза народу от его «подвигов», расшатывающих и без того слабую власть и ввергающих страну в кровавую смуту? Станет ли простолюдинам легче, если вся Англия превратится в выжженную мятежами пустыню? Кто в состоянии обуздать бандитскую вольницу и спасти королевство от гибели? Лишь один человек – благородный сэр Эдвин, шериф Ноттингемский…Неожиданный взгляд на судьбу и деяния легендарного разбойника! Шокирующее переосмысление классического сюжета! Именно так Ридли Скотт (режиссер «Гладиатора» и «Царства небесного») задумал снимать свой блокбастер «Робин Гуд», премьера которого стала главным кинособытием года!
Середина XVIII века. На просторах Карибского моря идет бесконечная война за вест-индские колонии с их несметными богатствами. А на войне, как известно, все средства хороши — на словах осуждая морской разбой, великие державы не брезгуют помощью пиратов. Их черные флаги с «веселым Роджером» наводят ужас на портовые города; встречи с ними избегают даже военные корабли. И на все Карибское море гремит имя пиратского капитана по прозвищу Черный Алмаз — неуловимого, словно призрак, стремительного и опасного, как акула, загадочного, как сама смерть.
Впервые рассказанная полностью история самой длинной и самой финансируемой научной экспедиции всех времен и народов. В огромном научном плавании XVIII века от Санкт-Петербурга через Сибирь до побережья Северной Америки, известном как Вторая Камчатская экспедиция, или Великая Северная экспедиция, приняли участие более 3000 человек. Этот проект обошелся Петру Великому в одну шестую от годового дохода его империи – на корабли поднялись ученые, художники, маршалы, солдаты и рабочие. Великая Северная экспедиция должна была продемонстрировать европейцам величие и прогрессивность Российской империи и при этом расширить ее границы путем присоединения Северной Азии и даже части Америки, лежащей за Тихим океаном.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.