Тростинка на ветру - [2]

— Уж так уж и землю толочь! А кто за скотом ходит, кто по домашности все справляет?.. Больно строго рассуждаете, дядечка Прохор Федосеич, — не согласилась Варя.

— Женщин не хулю. Про девок мы заговорили. Ты говоришь, кто за скотом ходит, кто по домашности все справляет? Старухи! Вот кто! И еще те, у кого года к той черте подходят. Нет, девка, не заступайся. У меня у самого две внучки — две невесты. А на ферму жена с дочерью бегают…

— Многие сейчас из молодежи на селе стали оставаться. Вот у нас в «Партизане» второй год выпускники школы на фермы уходят работать, — не уступала Варя.

— Уходить-то уходят, а вот сколько при скоте осталось?! Поначалу в газетах и по радио потрезвонят на всю область, а то и до Москвы дозвонятся. «Идем по собственному сознанию и добровольно», а на поверку глядь, там опять же одни старики и старухи.

— Случается, конечно, бывает и так. А все ж, — слегка уступила Варя и неодобрительно покосилась на шофера: «Ну ворчун! Дай вот таким грызунам волю, они современную молодежь с костями съедят».

— Нет, детушка, много непорядков. Не спорь! Ты чё? Ты еще маковка зеленая. А вот я старый пень. Помню, как было. Кулак почему справно жил? Или середний крестьянин? Люди были, детушка! Хозяин на обухе спал, чтоб зорю не проспать, поднять работников пораньше. А теперь? Встанут после коров, собьются возле правления и ждут-пождут, когда им Прохор Федосеич грузовик подгонит… Да везешь их, а они в кабину стучат, чтоб не тряско вез. Видишь ли, песенный стих обуял. Ревут на все ноля, будто, прости господи, не на работу едут, а свадьбу справляют…

«Сбегу я от него, ей-богу, сбегу! Контрик прямо какой-то! Все ему не так, все не этак. Про кулаков вспомнил! А что в «Истории партии» говорится?.. Самые лютые, самые озверелые эксплуататоры бедняцкого крестьянства. Вот сейчас доедем до Лоскутовки, скажу, что раздумала сегодня на станцию ехать, у тетки денек-другой погостюю. Пусть себе других попутчиков, старый пень, ищет», — решила Варя.

Ворча мотором и поскрипывая рессорами на крутом, разбитом в дожди, с вывороченными кусками битума подъеме, грузовик выкатился из лесистого лога, и перед Варей открылась даль неохватная, безбрежье пшеничной пашни и приречных лугов. От горизонта до горизонта зеленым огнем полыхала земля. Варя от такой рьяной зелени даже зажмурилась на миг. Завел под мохнатые брови свои глаза и шофер. Ни на одну секунду не терял он настороженности и, случалось, смотрел навстречу солнцу упрямо, не сгибая головы, а тут не выдержал такого горючего кипения зелени, наклонился.

Варя с минуту сидела с закрытыми глазами, а когда открыла их, грузовик плавно катился по асфальту, серой лентой рассекавшему это зеленое-презеленое царство.

«Пустыня Сахара, наверное, такая же пустынная и безлюдная, только вместо зелени желтизна песков», — подумала Варя, припоминая сочинение какого-то европейского путешественника, читанное еще в пятом классе.

Но насчет безлюдия в степи Варя ошиблась, взора не хватало ей, чтоб приметить сразу все подробности, которые существовали здесь на фоне слитности земли и неба.

Когда она, слегка изогнувшись, попыталась всмотреться в просторы, она увидела слева от себя самолет, который скользил в голубизне неба, пронизанной солнечными лучами. Он шел низко над землей, и казалось, что самолет то прикасается к полю, то, подпрыгивая, зависает на одном месте, как у стрекозы дрожат его крылья.

«Подкормка зерновых», — догадалась Варя. Она хотела обратить внимание шофера на самолет, сказать ему: вот какой работой занимается молодежь, которую он только что поносил. Летчик наверняка из молодых парней! Но шофер опередил ее.

— Глянь, детушка, глянь! — воскликнул он, толкнув ее локтем в бок.

Варя оторвала взгляд от самолета и стала смотреть вправо, куда была обращена рука Прохора Федосеевича.

— Видишь, нет ли? Глянь, скорее глянь! Ах, дьяволы, что придумали! Ах, что сотворяют!

Без особого труда Варя увидела в небе два вертолета. Под ними на невидимых из-за дальности тросах висели какие-то строительные конструкции, в несколько раз по размеру превышающие кургузые туловища машин. Вертолеты не спеша выгибали в небе кривую, тихо снижаясь и оглашая округу натужным рокотом.

— Чё это они подцепили, дядечка Прохор Федосеич? Прям чудеса, тащут по такой махине, — вытянув шею и не спуская глаз с вертолетов, сказала Варя.

— А кто ж их знает? Может, стройку какую затевают здесь, а может, еще что… — протянул шофер, и по голосу его Варя поняла, что он и сам всем этим и удивлен и озадачен не меньше ее.

К счастью, откуда-то со стороны, из-за взлобка, на тракт выскочил бензовоз. Увидев его, шофер засигналил, сбросил скорость, резко притормаживая.

— Стой, земляк! — закричал он, видя, что бензовоз не склонен терять время на остановку. Шофер бензовоза высунул голову, все-таки нажал на педаль тормоза, подымая с обочины тучку пыли.

— Чё тебе, Прохор, святая душа?! Чё белый свет баламутишь? — закричал шофер бензовоза, оказавшийся старым знакомым Никоноркина.

— Вертолеты-то, черти их уходи, они что, с ума спятили? Прут какую тяжесть! Чё они тут задумали, слышь, Андрюха?