Тропою страсти - [2]

— Но ты не должна беспокоиться, — поддразнила Одри, поднимаясь и подходя к окну. — Весь юмор в том, что сейчас Луиджи совершенно далек от женщин, по крайней мере так было несколько недель назад, когда кончались съемки.

Джесс поднялась и присоединилась к кузине, и, когда она бросила взгляд на газон возле отеля и дальше вниз, на бурное великолепие моря, у нее вырвался вздох восхищения, смешанного с недоверием:

— Какая удивительно первозданная красота! Я никогда раньше не бывала в Ирландии, но мне здесь так нравится!.. Одри, кто это? — воскликнула она, когда во дворике отеля появилась высокая темноволосая женщина. — Явно подходящая красавица для таких декораций!

— Боже, это Моника Росси! — изумилась Одри, вытягивая шею вслед женщине, когда та уже скрылась из виду.

— Она кинозвезда?

Одри в раздумье покачала головой, словно прогоняя какую-то мысль.

— Ее брат, Валерио, часто работает с Моро. Он довольно известный кинооператор, возможно, ты слышала о нем. На съемках последнего фильма Луиджи Моро произошел несчастный случай, и Валерио сильно пострадал. О, посмотри, сюда идет группа.

Джесс подалась вперед. От пляжа к отелю вела тропа, по большей части скрытая густым кустарником. Там, где она выходила на открытое место и пересекала лужайку, показалась группа мужчин, нагруженных аппаратурой.

Который из них Луиджи Моро? — спрашивала себя Джесс, внезапно почувствовав волнение, хотя ни один из мужчин, которые находились в поле ее зрения, не имел ни малейшего сходства с фотографиями этого известного кинорежиссера.

— Кажется, его с ними нет, — пробормотала Одри. — А, вот и он!..

Джесс увидела высокого мужчину, который широкими шагами сошел с дорожки и пересек лужайку. Он был одет в нечто, отдаленно напоминающее лыжный костюм. Разумный выбор, подумала Джесс, учитывая пронизывающий холод январского ветра, трепавшего его черные как смоль вьющиеся волосы. Его широкие плечи сутулились, борясь с ветром, а руки были глубоко запрятаны в карманы. В этот миг Джесс осознала, что журнальные фотографии давали лишь слабое представление о красоте и мужественной силе, которая почти осязаемо исходила от всего его целеустремленного облика. Когда он приблизился настолько, что черты его лица стали ясно различимы, девушка услышала собственный вздох:

— Одри, он не из тех, кого называют фотогеничным, он… Он просто потрясающий!

— Этого еще только не хватало! — тяжко вздохнула та, уводя Джесс прочь от окна, туда, где они сидели раньше. — Достаточно паршиво уже то, что вернулась Моника Росси, но если к тому же ты, моя девочка, станешь распускать по нему слюни, тебе вообще не жить… Я это серьезно, Джесси.

— Ради Бога! Я не распускаю слюни! — возмутилась Джесс. — А почему плохо, что вернулась Моника?

— Э-э… забудь об этом, — пробормотала Одри. — Послушай, они будут здесь с минуты на минуту, а я забыла предупредить тебя: не упоминай о своей связи с «Фостер пресс». В последнее время Луиджи слегка свихнулся на почве прессы: у него мания преследования.

Джесс обиделась — чуть-чуть, но все-таки…

— «Фостер пресс» — это не бульварная пресса, — запальчиво бросила она, — но если тебе от этого станет легче, можешь представить меня как Джессику Янг. — Не успев произнести это, Джесси в тот же миг почувствовала отвращение к такой фальши, и недавняя уверенность, что случайно подвернувшаяся поездка в Ирландию даст ей блестящую возможность подняться на следующую ступеньку в журналистской карьере, внезапно стала таять.

— Действительно, неплохая идея! — воскликнула Одри. — Это может быть твоим псевдонимом, — съязвила она.

Чувствуя, что не может обманывать кузину, Джесс открыла было рот для возражения, но тут же обреченно закрыла его с неслышным стоном, так как в комнату, разговаривая очень громко, что называется, в полный голос на умопомрачительной смеси языков, ввалилась шумная мужская компания.

— Чао, Одри! — воскликнул коренастый привлекательный мужчина, который пробирался к ним, восхищенно и широко улыбаясь. — Ох уж эта Ирландия! — простонал он с сильным итальянским акцентом. — Такая прекрасная, но такая сырая и холодная!

— Пьетро, я бы хотела познакомить тебя со своей кузиной, Джессикой Янг, — проворковала Одри, когда ей удалось высвободиться из медвежьих объятий его приветствия.

Джесси вновь почувствовала укол совести, когда кузина насмешливо подчеркнула ее фамилию.

— Она здесь потому, что моя ассистентка, впрочем как и все остальные, слегла с гриппом.

— Еще одна жертва этого ужасного гриппа, — проворчал Пьетро, печально качая головой и мягко пожимая Джессике руку. — Мы все очень скоро здесь перемрем, — театрально добавил он, опускаясь на колени перед огромным камином и простирая руки едва ли не в самое пламя. — Я твержу Луиджи, что фильм закончен, что он достаточно совершенен, но он меня не слушает! Он держит нас на ветру, и все потому, что мы должны снять еще какие-то кадры, которые нам, может быть, и не пригодятся!

— Пьетро — оператор-постановщик, и один из самых блестящих операторов, — громким шепотом сообщила Одри, — но он такой неисправимый пессимист…

По мере того как остальные члены группы постепенно собирались у огня, Джесси почувствовала радостное возбуждение, ее захватывало их искрящееся многоязычное веселье. Она решила, что даже если не удастся осуществить план победоносного прорыва в журналистику при помощи материала о Луиджи Моро, то, по крайней мере, она с удовольствием проведет несколько дней в этой добродушной веселой компании.