Они почему-то пренебрегли большим солярием, где хранилось кое-что из антиквариата, но не было картин, Я сидел там в бамбуковом кресле и смотрел на сад. Ветер срывал пожелтевшие листья с деревьев, а несколько запоздалых роз изо всех сил держались на колючих стеблях. Было холодно и неуютно.
Я ненавижу осень - пору меланхолии, пору умирания. Каждый год мое настроение падает при виде мокрых листьев и улучшается с наступлением морозов. Статистика в психиатрии утверждает, что наибольшее число самоубийств приходится на весну, пору возрождения природы, когда все растет и тянется к солнцу. Я никак не могу понять такой зависимости. И если бы я решил броситься с утеса в море, то такое могло бы случиться только осенью.
Я пошел наверх, забрал свой чемодан и перенес его вниз. За годы путешествий я несколько усовершенствовал традиционный багаж художника. Большой твердый чемодан по существу превратился в портативную мастерскую, куда помещались кроме набора красок и кистей легкий складной металлический Мольберт, запас льняного масла и скипидара в небьющейся посуде и штатив, на котором можно было укрепить четыре непросохших холста так, чтобы они не касались друг друга. Была здесь коробка с тряпками и достаточным количеством растворителя, чтобы содержать в чистоте свое переносное хозяйство. И еще оставалось место для одежды, смены белья и пары сандвичей.
Укрепив на мольберте полотно среднего размера, я подготовил палитру и нанес первые мазки. Унылый пейзаж - нечто похожее на садик Дональда на фоне убранного поля и хмурого леса вдали. Картина совершенно не в моем духе. Но мне хотелось хоть чем-то занять себя.
Я работал медленно, понемногу замерзая, пока Фрост не решил наконец уйти. Он покинул дом, не попрощавшись со мной. Дверь резко захлопнулась за ним.
У Дональда на теплой кухне был жалкий вид. Когда я вошел, он сидел за столом в полном отчаянии, опустив голову на руки. Услышав мои шаги, он медленно поднял голову, и я увидел его постаревшее лицо, изборожденное глубокими морщинами.
- Ты знаешь, что он думает? - спросил он.
- Более или менее.
- Я не смог его переубедить. Он твердит свое. Снова и снова задает все те же вопросы. Почему он мне не верит?
- Многие люди врут полицейским. И они уже привыкли не верить.
- Он хочет встретиться со мной в моей конторе. Приведет туда своих сотрудников посмотреть бухгалтерские книги…
- Так скажи спасибо, что он не потащил тебя туда сегодня!
- И то правда.
- Дон, прости. Я сказал ему, что исчезло вино. У него появилось подозрение. Моя вина, что он так грубо с тобой говорил…
Он устало отмахнулся:
- Я и сам сказал бы ему про вино. Мне и в голову не приходило скрывать что-то.
- Но… - Я обратил его внимание на то, что для погрузки большого количества бутылок требуется много времени.
- Хм-м… Он и сам бы сообразил.
- А сколько действительно им потребовалось времени?
- Все зависит от того, сколько здесь было людей. - Он потер пальцами уставшие глаза. - Во всяком случае, у них должны были быть с собой коробки для бутылок. Следовательно, они знали, что здесь есть вино, и заранее подготовили тару. Поэтому Фрост решил, что я сам его продал, а теперь заявляю, что оно украдено, претендуя на страховку. Если же его действительно украли в прошлую пятницу, то кто, как не я, мог уведомить преступников, что им будут нужны коробки? Следовательно, я сам подстроил весь кошмар…
Мы размышляли в гнетущей тишине.
- Так кто же все-таки знал, что у тебя хранилось вино? - спросил я наконец. - И кто знал, что в пятницу никого нет дома? И какова была их главная цель - вино, антиквариат или серебро и картины?
- Бог мой, Чарльз, ты говоришь прямо как инспектор Фрост.
- Извини, Дон!
- Ладно уж. Теперь в любом бизнесе кризис наличных. Обрати внимание, национализированные промышленные предприятия тратят миллионные капиталы. Растет зарплата, растут налоги и инфляция. Для мелких же предпринимателей - это большая проблема. Конечно, у меня тоже трудности с наличными. А у кого их нет?
- Твои дела плохи? - поинтересовался я.
- Положение не отчаянное. Утешительного, разумеется, мало, но и о ликвидации пока что нет речи. К тому же компания с ограниченной ответственностью не имеет права производить торговые операции, если она не предъявит средств на покрытие расходов.
- Но она могла бы… если бы ты поддержал ее дополнительным капиталом?
Он поглядел на меня с тенью усмешки:
- Меня все еще удивляет, что ты зарабатываешь на жизнь… рисованием.
- Зато у меня есть возможность ходить на скачки, когда захочется.
- Ленивый лоботряс! - Он говорил как тот, прежний, Дональд, но непринужденность постепенно уступала место безразличию. - Только в крайнем случае, как несостоятельный должник, я мог бы воспользоваться собственным имуществом, чтобы спасти обреченное дело. Если бы дела моей фирмы стали совсем плохи, я бы сразу прикрыл ее. Было бы просто сумасшествием упустить время.
- Фрост, наверное, спрашивал тебя, не была ли страховка украденных вещей выше их действительной стоимости?
- Да, спрашивал. Несколько раз.
- Ну, ты бы не сказал ему, если бы даже так оно и было?
- Но так не было. Если хочешь знать, страховка была меньше действительной стоимости. - Он вздохнул. - Бог знает, возместят ли они стоимость Маннинга… Я договорился о страховке лишь по телефону. И даже еще не отослал страховой полис.