Тропою грома - [66]
Только тогда Сари подошла к ней и обняла ее за плечи. Мгновение Селия сопротивлялась ее объятию, потом сдалась и бессильно припала к крепкому, сильному плечу белой девушки.
Понемногу самообладание и сила вернулись к ней. Стан ее выпрямился, плечи расправились. Сари отошла и молча издали следила за ней. Селия отерла лицо, достала сигареты, закурила, подняла глаза. Снова обе девушки обменялись долгим взглядом. Сари хотелось сказать, как ей жаль Селию, но, понимая, что это ни к чему, она промолчала.
— Мне надо идти, — сказала Селия. — А то как бы меня не хватились.
Сари прикрутила лампу, и обе они вышли из сарая. Некоторое время они шли молча. Наконец Сари остановилась.
— Мне пора обратно, — сказала она. — А вы теперь идите все прямо, никуда не сворачивая.
— Не говорите Ленни, что я у вас была.
— Хорошо, — сказала Сари. — Не скажу. Прощайте.
Она еще немного постояла, глядя на быстро удаляющуюся стройную, прямую фигуру Селии. Потом повернулась и побежала к дому.
Костер ярко пылал. В тени, возле одного из домов, старик играл на гармонике. Вокруг костра прохаживались разряженные девушки. Наряд их был более чем скромен, — старые платья, подаренные их белыми хозяевами, но платья были чисто выстираны и артистически заплатаны. По одну сторону костра холостые парни, — нехитрый народ, не страдавший честолюбием и не побывавший ни в каких столицах, — сбившись в кучу, судачили о девушках. По другую сторону — старухи, собравшись вокруг сестры Сварц, слушали ее рассказы о том, какие платья привезла с собой Селия. Сестра Сварц помогала ей разбирать вещи и своими глазами видела и своими руками щупала все эти шелка и кружева. Ах, какие платья! И старухи, слушая ее, мысленно сами щупали ткани, о которых она рассказывала.
Внезапно небольшая площадка перед костром наполнилась танцующими. А старики стали все чаще, по двое, по трое, исчезать за домом, где у них был припрятан большой бидон с пивом. Возвращались они всякий раз все более веселыми и все мужественней расправляли плечи и выпячивали грудь.
Селия глядела на все это с застывшей улыбкой. Ленни стоял подле нее, сконфуженный и несчастный, внутренне возмущаясь против этого торжества, которое им навязали, потому что старики вбили себе в голову, что они с Селией влюблены и скоро поженятся. А Сари, может быть, уже его ждет!
Весь этот вечер застывшая улыбка не сходила с губ Селии. С этой улыбкой она сидела за ужином, над которым столько хлопотала мать Ленни. С этой улыбкой она встречала ласковые, сочувственные взгляды, которые со всех сторон к ней обращались, и мелкие знаки внимания, которые ей все оказывали. Она улыбалась направо и налево и болтала и, оборачиваясь к Ленни, весело шутила с ним; она делала все, чего от нее ожидали. А на сердце у нее была боль, и тоска, и страх. Но она улыбалась.
«Такова жизнь, — думала она со странным спокойствием, словно не о себе, а о ком-то постороннем. — Людям хочется, чтобы было так, и они принимают свое желание за действительность. Оно ослепляет и мешает им видеть то, что есть на самом деле. А ты должна им лгать и превращать свою жизнь в ложь, и улыбаться, когда хочется кричать от боли, и кивать и говорить «да, да», когда они нашептывают тебе на ухо всякие нелепости. Это не их вина. Это вина самой жизни. Жизнь шутит над человеком злые шутки, и ломает его, и калечит. А любовь? Любовь возносит тебя на небо, а потом сбрасывает вниз. Она приходит к тебе с раскрытыми объятиями, и нежит, и ласкает, и до краев наполняет твое сердце блаженством, а когда ты уж совсем разнежишься, она вдруг бьет тебя по лицу и убегает прочь… Но к чему я все это говорю?.. Не злобствуй, дорогая, Сари Вильер сказала, что они не могли иначе. Если такова их любовь, ты против нее бессильна. И сами они бессильны. Но как только это откроется, будет беда!.. А может быть, тогда он вернется к тебе?.. — Она искоса глянула на Ленни и слегка покачала головой. — Нет, не вернется. Что бы ни случилось, он не вернется. После Сари Вильер он не вернется к тебе…»
Старый проповедник, все время витавший вокруг них, точно ангел-хранитель, наконец покинул их и ушел зачем-то на ту сторону костра. Они остались одни. Селия тронула Ленни за руку.
— Ленни!.. Что же будет? Я хочу сказать, куда это вас приведет?
Она заглянула ему в глаза и поняла, что ему это все равно.
— Селия, прошу тебя… — начал Ленни.
— Хорошо, — перебила она. — Не будем об этом говорить.
Исаак и Мако шли вдвоем по Большой улице, направляясь к костру.
— Я вам говорю, что убеждать его бесполезно, — сказал Исаак.
— Надо попробовать, — отозвался Мако своим неожиданно низким, глубоким голосом.
— Вряд ли от этого будет толк, — с сомнением проговорил Исаак. — Когда человек так влюблен, он становится недоступен доводам рассудка. Я видел их обоих, Мако.
— Сварц образованный и, стало быть, разумный человек.
— Ваши теории на этот раз потерпят крушение, — решительно заявил Исаак.
Мако пожал плечами и вошел в освещенный круг от костра. Улыбка скользнула по его лицу, когда он представил себе, как вознегодуют все эти цветные, увидя кафра в своей среде. Однажды он предложил было проповеднику привести свою паству на какое-то торжество, которое происходило в краале. В какой ужас пришел старик при одной мысли, что цветные могут запросто общаться с чернокожими!..
Мы уже привыкли к телевизионным реалити-шоу. Герой «Репетитора», безумный гений, пишет «реалити-роман»: заставляет вполне благополучную американскую семью играть по своему адскому сценарию. До поры до времени злодей кажется всем окружающим сущим ангелом…
Захватывающий психологический триллер. Когда-то Нелл Жарро дала по казания против Элвина Дюпри по прозвищу Пират. Он сел в тюрьму, а она вышл замуж за следователя, который вел это дело. У них счастливая семья и прекрасная дочь — но внезапно все изменилось…
В сборник включены романы известных южноафриканских писателей Питера Абрахамса «Живущие в ночи» и Ричарда Рива «Чрезвычайное положение». Эти произведения, принадлежащие к лучшим классическим образцам литературы протеста, в высокохудожественной форме отразили усиливающийся накал борьбы против расизма. Занимательность, динамизм повествования позволяют рассматривать романы как опыт политического детектива.
В сборник включены романы известных южноафриканских писателей Питера Абрахамса «Живущие в ночи» и Ричарда Рива «Чрезвычайное положение». Эти произведения, принадлежащие к лучшим классическим образцам литературы протеста, в высокохудожественной форме отразили усиливающийся накал борьбы против расизма. Занимательность, динамизм повествования позволяют рассматривать романы как опыт политического детектива.
«Во власти ночи» — роман, посвященный не только зверствам белых расистов ЮАР, о чем написаны уже десятки книг. Книга Абрахамса обращена ко всему подпольному Сопротивлению ЮАР с призывом сплотить организацию Сопротивления, построенные по расовым признакам, преодолеть все предрассудки цвета кожи. В этом основной смысл романа.Е. ГальперинаОпубликовано в журнале «Иностранная литература» №№ 6–7, 1968.
В книгу включены ранние романы известного африканского писателя Питера Абрахамса, повествующие о социальных и политических проблемах ЮАР и других стран континента.
Не успел разобраться с одними проблемами, как появились новые. Неизвестные попытались похитить Перлу. И пусть свершить задуманное им не удалось, это не значит, что они махнут на всё рукой и отстанут. А ведь ещё на горизонте маячит необходимость наведаться в хранилище магов, к вторжению в которое тоже надо готовиться.
«Альфа Лебедя исчезла…» Приникший к телескопу астроном не может понять причину исчезновения звезды. Оказывается, что это непрозрачный черный спутник Земли. Кто-же его запустил… Журнал «Искатель» 1961 г., № 4, с. 2–47; № 5, с. 16–57.
Современная австрийская писательница Марианна Грубер (р. 1944) — признанный мастер психологической прозы. Ее романы «Стеклянная пуля» (1981), «Безветрие» (1988), новеллы, фантастические и детские книги не раз отмечались литературными премиями.Вымышленный мир романа «Промежуточная станция» (1986) для русского читателя, увы, узнаваем. В обществе, расколовшемся на пособников тоталитарного государства и противостоящих им экстремистов — чью сторону должна занять женщина, желающая лишь простой человеческой жизни?
Франс Эмиль Силланпя, выдающийся финский романист, лауреат Нобелевской премии, стал при жизни классиком финской литературы. Критики не без основания находили в творчестве Силланпя непреодоленное влияние раннего Кнута Гамсуна. Тонкая изощренность стиля произведений Силланпя, по мнению исследователей, была как бы продолжением традиции Юхани Ахо — непревзойденного мастера финской новеллы.Книги Силланпя в основном посвящены жизни финского крестьянства. В романе «Праведная бедность» писатель прослеживает судьбу своего героя, финского крестьянина-бедняка, с ранних лет жизни до его трагической гибели в период революции, рисует картины деревенской жизни более чем за полвека.
Новый роман П. Куусберга — «Происшествие с Андресом Лапетеусом» — начинается с сообщения об автомобильной катастрофе. Виновник её — директор комбината Андрес Лапетеус. Убит водитель встречной машины — друг Лапетеуса Виктор Хаавик, ехавший с женой Лапетеуса. Сам Лапетеус тяжело ранен.Однако роман этот вовсе не детектив. Произошла не только автомобильная катастрофа — катастрофа постигла всю жизнь Лапетеуса. В стремлении сохранить своё положение он отказался от настоящей любви, потерял любимую, потерял уважение товарищей и, наконец, потерял уважение к себе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу включены два романа известного африканского прозаика Нгуги ва Тхионго — «Пшеничное зерно» и «Распятый дьявол», в которых автор рассказывает о борьбе кенийцев за независимость и о современной Кении, раздираемой антагонистическими классовыми противоречиями.