Тропою дикого осла - [35]

Началось все с того, что члены ЦК КПК Ли Шаочи и Дэн Сяопин после «большого скачка» стали в 1965 г проводить политику типа НЭПа. Землю, в частности, снова раздали (правда, не крестьянам, а деревенским общинам), разрешили рыночную торговлю и т. д. Ли и Дэн создали новую, более эффективную бюрократическую систему, профсоюзы, комсомол и другие организации, на которые Мао не имел почти никакого влияния. Но в руках старой сволочи оставалась армия.

На пленуме 1966 г Мао заявил, что «подлые ревизионисты утратили революционный дух и влекут страну по пути капитализма в темное прошлое». «Культурная революция» началась борьбой с «ревизионистами». Профсоюзы были запрещены, тысячи молодых чиновников отправились на «перевоспитание в отдаленные провинции». Дэн был объявлен капиталистическим прихвостнем, а многие его сторонники исчезли навсегда.

Вторым этапом культурной революции стала борьба с «остатками темного прошлого».

Мао объявил о поддержке «красных гвардейцев» — хунвэйбинов. В 1967 г ему пришлось прибегнуть к помощи армии, чтобы ликвидировать их банды, которые к тому времени пользовались артиллерией, а в Харбине и Чэнду — даже самолетами.

Культурная революция проводилась по тому же плану, что и уничтожение древних книг Чин Шихуаном за 2000 лет до того: «Император повелел уничтожить все, что содержало мысли, не совпадавшие с его мыслями». Уничтожению подлежало также всякое «классово чуждое» искусство. Были закрыты даже библиотеки и киностудии. В стране осталась одна опера «Революция в развитии» Ян Чинга, а по радио крутили музыкальные шлягеры типа «Нац. меньшинство чжуан любит Председателя Мао пылкою любовью». Культ личности Мао был даже хуже сталинского: этот жестокий параноик остался почти единственным поэтом и самым читаемым в мире писателем (тиражи «цитатников» до сих пор не превзошла даже библия). Особенно пострадала древняя архитектура. Наследником Мао был объявлен Лин Бяо — настоящий психопат, Суслов и Берия в одном лице. Но при коммунистах не соскучишься: в 1972 г было объявлено, что Лин погиб в авиакатастрофе, когда летел в СССР с целью организации мятежа против Мао. Что тогда произошло на самом деле, никто не знает до сих пор.

К счастью, здоровье Мао быстро слабело, и власть постепенно переходила к Чжоу Энлаю, более умеренному политику. С 1969 г он потихоньку начал налаживать контакты с Западом, несмотря на бойкот со стороны США. К 1972 г США сняли блокаду и признали китайское правительство (в это время в лагерях сидело не менее 50 миллионов человек). В 1973 году, ко всеобщему изумлению, вернулся из небытия Дэн Сяопин, и вновь началась борьба между «радикалами» и «прагматиками» (на этот раз «команда Мао» оказалась по другую сторону баррикад). В 1976 г Чжоу умер, и Мао не присутствовал на похоронах. «Радикалы» во главе с женой Мао Чжиан Чин вскоре победили, и Дэн снова исчез — а политики в Китае обычно исчезают навсегда. Казалось, Китай навеки погрузился в коммунистический мрак.

Еще через четыре часа кукурузные поля, тянущиеся от самой Янцзы, наконец кончаются, и за нефтяным полем Дачин поезд въезжает на стокилометровую насыпь, пересекающую Сунляо — тростниковое болото площадью 20 000 км2. Его немногочисленные жители обитают в феноменально убогих поселках и хуторах.

Особенно, наверное, здорово бывает в этих едва торчащих из воды землянках с соломенными крышами зимой, когда сибирские морозы сочетаются с монгольскими ветрами, и лед сковывает болота до самого дна. А сейчас ничего: среди золотых тростников греются в солнечных лучах огромные стаи гусей, уток, лысух, серых журавлей, чомг и плавунчиков, кое-где виднеются цапли и японские журавли. Даже столица болотного края — Цицикар (Чичихари) выглядит не так уж плохо, несмотря на привычное сочетание бараков с ультрасовременными монстрами в стиле «райком тори с супермаркетом в первом этаже».

Маньчжуры, в отличие от китайцев, бывают довольно высокими, поэтому на меня здесь реагируют гораздо спокойнее, чем на юге. Многие молодые ребята изучают русский.

В 35 км от Чичихари, в самом сердце болот, расположен заповедник Жалонг (или Чжалун), очень мокрое место. Живет здесь народ хежень, родственный нанайцам.

Некоторые слова в их языке совпадают с удэйскими, поэтому я ужинаю гусиком (жалонгские хежень весь год питаются дичью, которую добывают на осеннем и весеннем пролете — рыбы в болотах мало). Вечером катаюсь на плоскодонке по крепям, разглядывая в лунном свете ондатр, болотных сов, гусей и журавлей.

30.09. 45Y. Утром озера покрыты тонким ледком, и дует зверский северо-западный ветер. В результате я наблюдаю картину, способную свести с ума любого орнитолога: тысячи серых журавлей, уток и куликов, сотни журавлей-красавок, десятки гусей-сухоносов и японских журавлей, запоздавшие стерхи, черные и дальневосточные аисты стая за стаей поднимаются в воздух и улетают на юго-восток. Когда над головой на бреющем полете проходит десяток белых или полсотни японских журавлей, это просто здорово. К обеду остаются только черные журавли, лебеди и те, кто не прилетел с севера, а гнездится в заповеднике: цапли, несколько пар японских журавлей, болотные луни и кой-какая мелочь.