Тропой мужества - [18]

– Твой?

Старик посмотрел исподлобья и буркнул:

– Мой.

– Где взял?

– Там ужо нет.

– Ты понимаешь, старый, что нам некогда с тобой тут лясы точить? – начал злиться Вася.

– Да расстрелять его и дело с концом! – предложил Самойлов, хитро взглянув на Резеду.

– Что же, расстрел так расстрел. Все едино. – Дед поднялся, взял свой пиджак, отряхнул, надел, после чего гордо расправил плечи. Все бойцы уставились на его грудь, где были приколоты два георгиевских креста.

– Эге, да он белогвардейский недобиток! – воскликнул один из бойцов и шагнул к старику. – А ну сымай!

– Не сметь! – неожиданно громко рявкнул дед, отступая и загораживаясь рукой. – За эти кресты кровью плачено. С ними и расстреливайте.

– Можем и с ними! – и боец угрожающе поднял винтовку, но тут рявкнул Самойлов:

– Отставить, боец!

Красноармеец оглянулся и с удивлением увидел неодобрение на лицах командиров. Да что командиров, лица других бойцов, особенно старше по возрасту, тоже не были приветливыми.

– Ты, Ремизов, шустер не в меру, – сурово сказал отделенный. – При старших по званию-то поперед лезешь. И чего несешь? Отец мой тоже крест на войне получил, и сам знаешь, кто он, а маршал Буденный аж четыре креста заслужил, и что теперь, по-твоему?

Боец побледнел, а Самойлов посмотрел на Маргелова-Резеду.

– Все правильно, сержант, – кивнул Вася, довольный результатом.

Насколько он знал, старшее поколение, заставшее Первую мировую, уважительно относилось к людям, награжденным георгиевским крестом, а к кавалерам тем более. Резеда подсказал, что кресты носили, хоть это и не одобрялось, а молодежь почти всегда негативно относилась к царским наградам, особенно после выхода фильма «Чапаев».

Вася внимательно посмотрел на деда.

– Давайте начнем со знакомства. Я, сержант… – Маргелов чуть сбился, едва не представившись своей фамилией, – Резеда Ярослав Васильевич. Временно исполняю обязанности командира взвода.

– Черных Кондрат Степанович. – И Васе почему-то показалось, что дед собирался щелкнуть каблуками.

– За что кресты получил, Кондрат Степанович? – спросил он.

– Первый за бой под Сольдау. Заменил погибший пулеметный расчет и отразил атаку германцев. После чего пулеметчиком и стал. Второго Георгия уже под Двинском получил, тоже за оборону…

– Слышал, боец, за что кресты получены? – обернулся Маргелов к Ремизову. – Сержант, красноармейцу Ремизову я рекомендую поставить отдельную трудовую задачу. И остальным тоже дела найдутся. Сержант, озадачьте и проверьте, как работы идут, а я пока с Кондратом Степановичем побеседую.

Дождавшись, когда все разойдутся, Маргелов предложил деду:

– Присаживайтесь, Кондрат Степанович, посидим на травке, поговорим.

– Не, я постою, а то стар стал, холодно на земле мне.

– Холодно… – улыбнулся Вася, – поэтому и пиджачок подстелили. Крестами на землю…

– А чего им будет? Земля награду не испоганит. А что постелил, так ненадолго, лишь германца дождаться, а там… – и дед махнул рукой.

– Ясно, – кивнул Вася. – Спасибо за самолет, Кондрат Степанович.

– Не за что, чего уж.

– С чего ты воевать-то задумал, отец?

Лицо деда посерело. Он сгорбился, словно на его плечи нагрузили приличную тяжесть.

– Единой бомбой всех порешило, – опустив лицо, ответил он. – Старуху мою, внуков… Всех, за раз. И хоронить нечего. Вместо дома яма… А тут, – после небольшой паузы продолжил Черных, – военные мимо идут, и все на восток почему-то. Стрелковый батальон на том берегу на следующий день снялся и вниз по реке ушел. Куда? Почему оставили мост на десяток солдат? Почему ушли не навстречу германцу?

Схрон тут недалеко, – неожиданно сменил тему Черных. – Нашел я в прошлом году. Банда тут промышляла, думаю, их это. Ты, сержант, меня спросишь, почему властям ничего не сказал, так отвечу – не смог бы я доказать, что не мое это…

Тихо подошел Самойлов. Маргелов знаками показал – молчи и слушай.

– …я и решил тогда, пусть лежит, есть-то не просит. А как бомбой этой дом со всеми… – голос деда дрогнул, – так и к схрону я пошел. Достал «максима», один короб с патронами и сюда.

– Чего ж один-то всего? – спросил Самойлов.

– А боле пострелять не успел бы. Германец серьезный вояка. Да и одному с пулеметом не совладать. Поэтому один короб и взял.

Маргелов и Самойлов переглянулись.

– А сколько там коробов? Патронов?

– Лента еще одна только, но патронов достаточно. Винтовок полтора десятка. Револьверов столько же. Керосину три бочки, а что, в хозяйстве сгодится. Консервы были…

– А гранаты? – перебил Вася.

– Чего нет, того нет.

– Жаль… – задумался Маргелов. – А керосину сколько осталось?

– Полбочки, не больше.

– Схрон далеко?

– Рядом почти. Я далеко пулемет не осилил бы тащить.

Глава 4

– К бою!

Команду подал кто-то из отделенных, застав Маргелова в процессе наполнения очередной бутылки горючей жидкостью.

– Куд-да?! – зашипел он на дернувшегося бойца, державшего стеклотару. – Не мельтеши, успеем залить.

Аккуратно заткнув самодельной пробкой бутылку и поставив ее к товаркам, Вася направился к передней линии окопов. Бойцы уже заняли свои места и теперь тревожно вглядывались вдаль. Дорога просматривалась хорошо и никого пока на ней не видно, вплоть до поворота, а до него километра три.