Тропой Кулика (Повесть о Тунгусском метеорите) - [8]

Сытин покинул Кулика 2 августа и вернулся 20 октября. Вместе с ним прибыли представители общественности и корреспонденты газет. С их помощью Кулик провел магнитометрические измерения. Особые надежды он возлагал на Сусловскую воронку (Кулик назвал ее так в честь своего друга И. М. Суслова) — округлое понижение диаметром около 32 метров. Однако, к большому разочарованию Кулика, магнитометрические измерения не показали присутствия в воронке каких-либо магнитных масс.

В конце октября Кулик и прибывшие «гости» покинули заимку, оставив там часть имущества экспедиции. Приехав в Кежму, Кулик заключил с местными организациями договор, согласно которому они должны были проложить от Ванавары до заимки дорогу длиной около 80 километров, пригодную для передвижения на оленях и лошадях. Эта дорога стала называться тропой Кулика. С бригадой плотников он заключил соглашение о постройке барака в устье Чургима и двух бараков на заимке.

Внимание и забота общественности тронули Кулика до глубины души и подняли его настроение. Теперь он не сомневался, что в ближайшее время ему удастся организовать новую, гораздо более оснащенную экспедицию, и заранее готовил для нее базу.

В конце ноября 1928 года Кулик вернулся в Ленинград. В глазах широкой публики он был героем, и на его докладах аудитории были переполнены. Встречали и провожали его громом аплодисментов. Несколько иной была реакция научных кругов. 2 января 1929 года Кулик выступил с большим докладом в Минералогическом музее Академии наук. Высказанное им мнение, что округлые болота — это воронки, образовавшиеся в результате падения метеоритных масс, вызвало резкую критику. Большинство участников совещания соглашалось, что котловина является местом падения метеорита, но считало, что воронки в торфяниках и болотах, которым Кулик придает такое значение, — это обычные образования, характерные для районов, где развита вечная мерзлота.

Все же собрание признало необходимым послать в этот район более крупную экспедицию для проверки правильности утверждений Кулика. Некоторые ученые при этом настаивали, чтобы экспедиция обследовала всю территорию лесного вывала. Однако Кулику удалось убедить присутствующих, что именно котловина является безусловным местом падения метеорита и что за ее пределами вести исследования не имеет смысла.

По представлению академика А. Е. Ферсмана Академия наук вынесла решение организовать экспедицию во главе с Куликом для поисков обломков метеорита; намечалось провести буровые, геологические, гидрологические и прочие работы в одной или нескольких воронках, по выбору Кулика.

Кулик торжествовал. В положительных результатах будущей экспедиции он не сомневался.

…И вот средства отпущены, подготовка закончена, и 24 февраля 1929 года, не успев даже как следует отдохнуть, неугомонный исследователь вновь отправляется к земле своей мечты — на Подкаменную Тунгуску. На этот раз в качестве помощника он взял с собой молодого астронома Е. Л. Кринова. В состав экспедиции вошли болотовед Томского университета Л. В. Шумилова, опытный буровой мастер А. В. Афонский, а в качестве рабочих — молодые энтузиасты К. Д. Янковский, Б. А. Оптовцев, С. Ф. Черников, Б. Н. Старовский, Л. Ф. Гридюха и С. М. Карамышев.

Экспедиция была снаряжена с большой тщательностью. Помимо научной аппаратуры для съемочных, метеорологических, гидрологических и фотографических работ были взяты два комплекта буров для ручного бурения, помпа для откачки воды, инструменты для земляных работ, кузнечное и прочее оборудование. Для перевозки экспедиционного снаряжения и продовольствия в Тайшете было нанято около полусотни подвод.

6 апреля экспедиция добралась до места работ.

Поиски метеоритных обломков Кулик решил начать прежде всего в Сусловской воронке. Ее метеоритное происхождение он считал неоспоримым, и, кроме того, она находилась рядом со вновь выстроенными избами у подножия горы Стойковича — основной базы Кулика.

Воронка была расположена на повышенном участке, и из нее можно было спустить воду в находящееся рядом понижение. Для этого была начата проходка траншеи — вручную, при помощи кирок, лопат и топоров. Это была тяжелая, трудоемкая работа.

К концу мая траншея была с большим трудом закончена. Длина ее равнялась 38 метрам, глубина — 4 метрам. Вода мощным потоком хлынула на пониженный участок. Когда дно очистили от осевшей сплавины, почти в центре воронки обнаружили… пень лиственницы с хорошо развитой корневой системой. Это полностью опровергало предположение о метеоритном происхождении воронки. Однако Кулик заставил продолжать начатую работу. Он категорически запретил фотографировать воронку и пень, так что Кринову пришлось сделать это тайком.

Тяжелая физическая работа, причем явно бесполезная, усталость, деспотический нрав Кулика — все это привело к тому, что рабочие — бывшие энтузиасты — стали роптать и возмущаться. В конце концов трое из них покинули экспедицию. А работа на Сусловской воронке, несмотря на ее нецелесообразность, продолжалась. Сплавина была удалена, приступили к расчистке илистого дна воронки. Только когда выяснилось, что никаких следов метеорита на дне воронки нет, Кулик дал распоряжение прекратить расчистку и начать подготовку к буровым работам.