Тропой чародея - [84]
— Князя Всеслава выпустим из поруба! — пронзительно закричал человечек. — Князь Всеслав защитит нас.
— Молодчина, Ядрейка, — улыбнулся человечку русоволосый парень и тоже выкрикнул: — Освободим князя Всеслава Полоцкого!
Народ будто ждал этого крика. Загремело, покатилось со всех сторон:
— Волю князю Всеславу!
— Волю! Волю князю! Чародей заступится за нас!
Теперь уже всем было ясно, что надо делать. Люди повалили к порубу. Толкали друг друга, спотыкались, падали и вставали и бежали дальше. Как огненная молния, как горячее железо падает с грозового неба, так упало в толпу это слово, это имя: Всеслав, Он сам страдалец, он поймет людские страдания, защитит, научит.
— Всеслав! Всеслав!
Тяжелый голос толпы не поднимался над толпой, а как бы катился по земной поверхности, сметая все, что попадалось ему на пути.
— Всеслав! Всеслав!
Он защитит, ведь ему известны тайны стародавних времен и старых богов, ведь он храбр, как лев, и может обернуться то утренним туманом, то облаком.
— Всеслав!
В это самое время у поруба кипела жаркая сеча. Воевода Коснячка, оказывается, был не трусливого десятка. Взяв верных дружинников, взяв бояр Чудина и Тукы, он прямо из княжеского дворца направился к порубу, чтобы убить полоцкого князя и его сыновей. Он твердо был убежден, что, ударив по вые князя-кудесника, разрубит отвратительную паутину мятежа и все смерды и холопы тотчас же разбегутся по своим щелям. Вынув меч, воевода решительно подошел к порубу, крикнул:
— Всеслав!
— Я, — послышалось из поруба, из-под земли.
— Подойди к окну!
Повисло молчание. Хакали ртами разгоряченные дружинники. Толстый беловолосый Тукы, морщась, вытирал с лица пот.
— Лучше ты спустись ко мне, Коснячка, — наконец донеслось из поруба, — Я князь, а ты холоп, хотя и носишь воеводскую багряницу.
— Я убью тебя, полоцкий вурдалак! — в бешенстве выкрикнул Коснячка.
— Иди сюда и убей, — спокойно ответил Всеслав. — Иди, если у тебя есть лишний глаз и лишнее сердце. И в это время раздался боевой клич:
— Рубон!
Коснячка хорошо знал, что так кричат только полочане. Сотни молодых яростных глоток дружно выкрикнули это слово, и неизвестно откуда появившийся отряд напал на воеводу и его людей. Упал как подкошенный боярин Тукы. Меч рассек его от левой ключицы до правого паха. Чудин остановился над трупом брата, растерянно махал боевой секирой. Он был бледен от страха.
На Чудина уже наседал верховой, обвитый длинной блестящей кольчугой, с красным щитом в руке.
— Ты хотел убить полоцкого князя и его невинных сыновей, — грозно сказал всадник. — Полоцкая земля мстит тебе за это. — Тяжелой железной булавой он ударил Чудина в висок, а сам крикнул: — Князь Всеслав! Подожди еще немного, и мы освободим тебя!
— Это ты, Роман? — глухо донеслось из поруба. Голос полоцкого князя дрожал от нетерпения и волнения.
— Я! — радостно ответил всадник.
Сеча с каждой минутой становилась все ожесточеннее. Воевода услышал слова Романа и слова Всеслава, понял, с каким врагом его столкнула судьба. Пощады ждать было нечего, воевода это знал и закричал в предсмертной тоске:
— Аспиды! Василиски! Оборотни проклятые! Всех вас порублю!
Он свалил мечом двух или трех полочан, но и сам получил жестокий удар копьем в левый бок, выпустил оружие из рук, закрыл ими горячую рану. Земля поплыла перед глазами, кровь потекла между пальцами. «Карачун мне… Карачун», — расслабленно подумал воевода и красными от крови руками переломил копье, что впилось ему в плоть. Дерево было на изломе, как сыр, как кость.
Увидев, что Коснячка рухнул с коня, дружинники на какое-то время остолбенели, а потом ринулись кто куда. Но мечи у полочан были длинные, а жизнь человеческая коротка, как детский пальчик.
К концу сечи точно море вышло, выкатилось из берегов — тысячи киян прибежали к порубу.
— Волю Всеславу! — гремела толпа.
Роман, Беловолод и Ядрейка, а с ними еще несколько человек схватили топоры, с лихорадочной быстротой принялись по бревну раскатывать, разбирать поруб. Щепки летели кругом. Пот выедал глаза. Между тем нетерпение толпы росло. Некоторые опускались на колени, крестились, целовали песок. Женщины, хоть и было их здесь немного, причитали во весь голос, в их взглядах сиял страшный неземной свет. Все ждали, что вот-вот ударит гром, взовьется огонь и дым и из яркого огненного столба выйдет кто-то необыкновенный, непохожий на других, красивый и ужасный этой своей непохожестью. Замирали сердца. Жгучие мурашки ползали по коже.
— Быстрей! — начала торопить Романа и его помощников толпа.
У людей дрожали руки, горошины слез накатывались на щеки. К порубу, к черной глубокой яме, в которую он постепенно превращался, приползли откуда-то калеки: безногие и безрукие, слепые и горбатые…
— Дай света! — кричали они. — Верни силу! Спаси!
Один из слепых вцепился Беловолоду в ногу, стал целовать ее, приговаривая:
— Я, как и ты, хочу стать оборотнем, бегать по лесам. Зажги свет хоть в одном моем глазу.
— Я не Всеслав, — вконец растерялся, не знал, что делать, Беловолод. — Князь сейчас выйдет из поруба.
Смерды же и холопы, а также мастеровые люди и купцы с Подола кричали:
— Дай хлеба!
Романы, включенные в том, переносят читателя в XI столетие, во времена княжения полоцкого князя Всеволода Брячиславича, прозванного Чародеем: «Тропой Чародея», «В среду, в час пополудни».
Действие романа Л. Дайнеко «Меч князя Вячки» относится к концу XII —началу XIII веков, когда Полоцкая земля объединяла в своем составе большую часть современной Белоруссии. Кровопролитная война, которую вел Полоцк совместно с народами Прибалтики против рвавшихся на восток крестоносцев, и составляет основу произведения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.
«Махабхарата» без богов, без демонов, без чудес. «Махабхарата», представленная с точки зрения Кауравов. Все действующие лица — обычные люди, со своими достоинствами и недостатками, страстями и амбициями. Всегда ли заветы древних писаний верны? Можно ли оправдать любой поступок судьбой, предназначением или вмешательством богов? Что важнее — долг, дружба, любовь, власть или богатство? Кто даст ответы на извечные вопросы — боги или люди? Предлагаю к ознакомлению мой любительский перевод первой части книги «Аджайя» индийского писателя Ананда Нилакантана.
Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.