Тропинкой человека - [48]

Специалист поднял задумчивые глаза и честно признался:

— Сам не знаю пока. Первым у нас был тест на настроение. Можно считать его хорошим. Немного накопилась усталость, но — с кем не бывает? Следующим был тест чернильных пятен. Этот тест используется для… мм… определения направленности личности. Меня смутило, что среди ассоциаций есть токарно-слесарные инструменты. Вы, наверное, часто имеете с ними дело?

Я помотал головой.

— Нет?! А желания заняться чем-то подобным не возникало? Ну, работать по этой профессии? Тоже нет?.. Ладно, это оставим. У Вас не было какого-то расставания с близкими — физического или эмоционального?

— Было, — признался я, так и не сумев скрыть удивление. — А как Вы узнали?

— Вы что-то сказали про отломленную ветку, я и предположил.

— Спиленную ветку, — автоматически поправил я.

— Да? А в чем разница?

— В том, что, если ветку спилить, обратно она уже не прирастет.

— Угу. Кеша, давайте договоримся: я сейчас буду говорить слова, а Вы в ответ — первое, что приходит в голову. Даже если это будет полной бессмыслицей. Идет?

— Идет, — мне стало весело.

— Тогда начинаем. Пятачок!

— Вини-пух.

— Сосна.

— Дерево.

— Ежик.

— Иголки! — игра начинала меня увлекать.

— Кровь.

— Жаж… э… лужа!

— А что Вы хотели сказать вначале?

— Жажда, — медленно произнес я.

— Угу. Продолжаем. Поросенок!

— Свинья.

— Кабан!

— Хряк.

— Позвоночник!

— Опора.

— Позвонок!

— Здоровье.

— Молодость!

— Жизнь!

— Здоровье!

— Кровь.

Упс! Я опять брякнул что-то не то…

— Тест чернильных пятен, — уже вещал Петр, — дает что-то совершенно непонятное. Или, скорее, я просто плохой специалист. Меня смущает слово «кровь». Скорее всего, однажды Вы стали свидетелем трагедии. Если хотите, можно поговорить на эту тему.

Я покачал головой:

— Нет, спасибо.

— Дело Ваше. Но скажите хотя бы, трагедия — была? Я спрашиваю не из праздного любопытства. Просто запутался, сам толком ничего не понимаю, — Петр внимательно смотрел в мои глаза.

— Нет.

— Ну, хорошо, — вздохнув, он поднялся. — В таком случае, я пойду. Можно?

— Да идите, мне-то что? — я смутился. Потом вдруг вспомнил. — А что выявлял последний тест? Где много вопросов.

— Последний? — гость задержался у двери, оглянулся. — Тест на агрессию. У Вас — в пределах нормы. До свидания.

— До свидания…

Вот так: пришел, умных вопросов накидал, ушел. Юлий Цезарь, блин! Чего вообще прицепился к этой крови? Решил, что я псих? Да нет, сам сказал про трагедию. Сам. И угадал, паршивец! — последнее слово отдавало восхищением. — В принципе, не смертельно: мало ли с чем я мог в жизни встретиться. Автомобильная катастрофа, например…

— Что он вам сказал? — бросился я к Дроботецкому, едва тот шагнул в комнату.

Сергей Викторович радостно ухмыльнулся:

— Сказал, что ты пережил какое-то эмоциональное потрясение, связанное с видом крови. А в остальном — обычный человек. С чем тебя и поздравляю!

Глава 28

— Обычный ли? — усомнился я. — А чего тогда такой рацион странный?

— Ничего не попишешь: нехватка гемоглобина.

Дроботецкий сокрушенно развел руками, вроде как это он виноват.

— Пока ты спал, химики подкинули информации — насчет твоей крови. Многое, конечно, непонятно еще, но пару гипотез выдвинуть можно. Только ты учти: это — просто версии.

Я согласно кивнул:

— Хорошо.

— Прежде всего, ты действительно можешь жить очень долго. Дима поделился со мной идеей насчет безотходного производства. Похоже, он прав.

— И что мне, всегда пить кровь?

— А тебя это смущает? Давай по порядку, с самого начала.

Ты — своего рода аномалия. Это верно, если как норму рассматривать простых людей. То есть ты не такой, как большинство. Сам знаешь: спишь в другое время; пищу надо другую; я уже не говорю о физическом состоянии. Но внутренне — ты остался человеком. Ты не убийца-кровосос. Слышишь меня?! А если внутри ты — парень по имени Кеша, значит, причина твоего превращения кроется исключительно на физиологическом уровне. Ты заражен вирусом.

— Что? — я решил, что чего-то недопонял.

— Вирусом, — невозмутимо подтвердил Дроботецкий.

— Типа гриппа, что ли? Переболею и — пройдет?

— Вряд ли все так просто. Вич-инфекция — тоже вирус, а переболеть пока никому не удалось.

Сергей Викторович присел рядом, положил ладонь на мое плечо:

— Ты не переживай так. В твоем случае, болезнь — как бы и не болезнь. Помнишь, я говорил насчет нормы и аномалий? Так вот, в определенном смысле это я, по сравнению с тобой, выбраковка. Вирус сделал твой организм куда более совершенным, чем он был прежде.

— В обмен на питание кровью…

— В обмен на питание кровью, — согласился Дроботецкий. — Ты сам не знаешь, насколько прав. Твои возможности увеличились — и многих из них мы даже не знаем — но этот же вирус перевел тебя на новый режим питания. В первую очередь тебе нужен гемоглобин, который входит в ее состав. Прочие компоненты, конечно, тоже усилят твою энергетику, коли у нас безотходное производство; но гемоглобин — основной материал, поддерживающий твое существование.

Чего? Гемоглобин поддерживает мою жизнь?

— Это, конечно, только предположения, — заторопился Сергей Викторович. — Кое-что может оказаться совсем иначе; я просто излагаю рабочую гипотезу.