Тропинкой человека - [27]

Надежда повела плечами:

— Посмотрим.

— Ладно. В общем, я теперь не человек.

Глава 15

Она на ходу развернулась. Влепила мне звонкую пощечину.

Моя сестра страшна в гневе — по-моему, я это уже говорил.

— Найди себе другую дуру: ей будешь сказки рассказывать!

— Я не рассказываю тебе сказки! — закричал я вслед стремительно удалявшейся сестре. — Да пошла ты! Даже дослушать не можешь…

Я грязно выругался.

Услышав такое, Надька притормозила. Развернулась. Подошла.

— Ну, давай — послушаю. Только извиниться не забудь сначала.

— Извини, — нехотя буркнул я.

Потом взял ее за руку, плавно шагнул вперед.

— Я правду тебе сказал: я — не человек. Точнее, не совсем обычный человек. Я… ну… могу больше, чем другие люди. Бегаю быстрее, прыгаю выше, сильнее стал…

Я покосился на сестренку. Та шла молча. Хмурится, противозина. Слушает.

— Я изменился. Даже есть не могу как раньше. В темноте лучше вижу, сильнее стал — ну, я уже говорил… У меня появились телепатические способности. Если захочу — прочитаю твои мысли. Хочешь проверить?

— Прочитай, — обронила она.

— Чтоб ты подавился, дурень толстый!

Ойкнув, она встала столбом.

— Насчет дурня я не согласен, — я угрожающе засопел. — И насчет толстого — тоже!

— Рассказывай дальше, — потребовала Надька, выходя из своего состояния. Взяла меня под руку, потянула за собой. Я не возражал.

— Расскажу, — пообещал я. — Но ведь нужно доказать, что и в остальном не вру. Кстати… а чего это я должен подавиться?

— Проехали! — радостно скалясь, объявила сестренка. — Это я пошутила.

— Ты не шути такими вещами. Оно, знаешь, сбыться может!

— Так и ты не ешь сейчас, — парировала она. — Рассказывай дальше!

— Лучше покажу!

Мы как раз проходили мимо рынка. Подведя ее к ограждению, я положил на одну из труб руку. Легонько сжал.

Убрал кисть, чтобы Надя могла полюбоваться на оставшиеся отметины.

— Ты как это сделал?!

— Молча. Смотри еще.

На этот раз я обхватил трубу всего двумя пальцами: большим и указательным. Напрягся, давя изо всех сил. Труба медленно прогнулась вовнутрь… еще… мои пальцы коснулись друг друга.

Почти коснулись: не могла же испариться смятая полоска металла.

Надя стояла с широко открытыми глазами и, по-моему, с почти полной пустотой в голове

— Не соврал, как видишь. Ладно, пошли дальше.

Я ласково обнял сестренку за плечи.

— Куда пойдем? Еще чего-нибудь поломать? — отстраненно полюбопытствовала она.

— Почему сразу поломать? — надулся я. — Можно подумать, я тут местный ломатель-крушитель. Просто показал тебе, чтобы понятно было… а ты сразу — «ломать»! Что, из подъезда выхожу и лавочки переворачиваю, что ли?

— Нет, не переворачиваешь! — она почему-то раскраснелась. — Но можно было свою силу по-другому показывать. Вон камень лежит, — она протянула к нему руку. — Сожми в кулаке — чтоб песок посыпался! Сможешь?

— Не знаю… — честно ответил я, взвешивая булыжник в руке. — Попытаться могу…

Камень не поддавался. Пришлось обхватить его двумя руками… Зажать между колен…

— Кешка, хватит! — не выдержала Надя, беспокойно наблюдавшая за моими манипуляциями. — У тебя уже лицо напряглось всё! Хватит, я пошутила! Ну, Кешенька, пожалуйста!

Выпрямившись, я с силой бросил камень перед собой. Он раскололся. Осколки разлетелись в разные стороны. Один ударил меня по голени, другой — просвистел мимо Надиного бедра.

— Дурак… — шепотом сказала она. — А если б убило?

— Так не убило же, — неуверенно возразил я, приседая на корточки и растирая ушибленное место. — Ну, виноват, виноват, прости.

— Ты что? — испугалась она. — Ходить можешь?

— Могу.

Морщась, я встал. Прихрамывая, сделал несколько пробных шагов. Ничего, пройдет.

— Сила есть — ума не надо, — прокомментировала сестренка.

— Тише едешь — дальше будешь, — ответил я. Не то чтоб умную вещь сказал, просто в голову больше ничего не пришло.

— Во-во, сначала думать надо, — согласилась Надюха. — Чтоб потом не охать, не ахать… не хромать, — добавила она, поразмыслив.

Я решил не отвечать на ее мелкие нападки. В конце концов, это я — старший брат. И мы оба это знаем.

— Дальше рассказывать?

— А я тебе запрещаю? — удивилась Надька.

Вот ведь фунтик! Никогда не уступит!

— У меня есть и слабые стороны: я не выношу солнечный свет. Больше того: каждый раз, когда наступает день, я впадаю в кому.

— Как это? — растерялась сестренка.

— Ну… вроде как сплю и не могу проснуться. Хоть забудись!

— А тебя кто-нибудь будил?

— Да ну тебя! — разозлился я. — Могу вообще ничего не рассказывать!

— Нет-нет, продолжай, — она покрепче ухватилась за руку. — Я буду молчать.

Я глубоко вздохнул. На чем же я там остановился?..

— Еще я не могу питаться, как нормальные люди. Я…

Надо было сказать ей — никак не решался. Не получалось — и все тут. Не каждый день признаешься в таких вещах.

— Что — ты? — не выдержала Надя.

— Помнишь, я говорил, что спас тебя?

— Да, — она оживилась. — Но толком ничего так и не рассказал.

— Тебе сказали, в каком состоянии ты была доставлена в больницу?

— Они сами не знают, что со мной случилось. Меня спрашивали. А я — не помню ничего.

— Ты в курсе, что тебе сделали вливание крови?

— Да. А в чем дело? Говори!

— …Твою кровь — выпили. Поэтому ее было так мало.