Тропинка в никуда - [27]

- Нет, - тяжело вздохнув, произнес Саша. - Вот свою фамилию я не помню... И имени тоже... И вообще ничего не помню... Помню только газету, и её пальцы... Тыкает булавкой в газету, нервничает очень... И запах, этот странный запах, какого-то лекарства... Я помню, в этом доме пахло какими-то лекарствами, мазями какими-то...

- Ну а дом-то, дом вы не помните? Хотя бы какие-то приметы...

- Нет. Ничего больше не помню...

- А лицо ее? Этой самой, как вы назвали...

- Ядвиги Козырь? Лицо смутно помню... Она была красивая... Высокая... Фамилия и имя очень характерные... А так? Стены бревенчатые, связка лука ещё висела на стене... Жарко было очень на улице. А в доме прохладно, только этот запах, странный запах... У меня вообще очень хорошая память на запахи... Ассоциации какие-то возникают. Только какие именно, я не могу понять... И вообще, извините меня, я так плохо себя чувствую... Голова кружится. И почему-то тревожно на душе, очень тревожно... Я почему-то очень боюсь за этого самого Бориса, о котором шла речь.

"Правильно тревожишься", - подумал Лозович. - "Только что тебе до него? Странно все это... Воистину, есть многое на свете, друг Горацио, чего не снилось нашим мудрецам..."

Пошатываясь, Саша встал со стула и пошел в комнату, где прилег на диван. Вера пошла за ним, встревоженная его странным состоянием.

- Нет, - сказал Наташе Лозович. - Пока он ничего больше не вспомнит. По заказу он не может этого сделать. Вспомнить что-то он может только непроизвольно, неожиданно. Только вот времени нет, жизни ребят в опасности. Я полагаю, эти люди не шутят... Они очень серьезно настроены.

- Вы знаете, я поражена переменой в Верочке, - сказала Наташа. - Мне кажется, она очень счастлива. Она так любит этого свалившегося с Луны Сашу. Прежних мужей она так не любила... Она так беспокоится за него, словно за ребенка.

- Он и есть ребенок, хоть ему явно за сорок... Амнезия, полная потеря памяти... И вот, словно островки в этом океане всплывают какие-то воспоминания. Эх, если бы он вспомнил местонахождение этого дома...

Раздался телефонный звонок. На проводе был Костя.

- Наташа! - кричал он в трубку жене. - Они не хотят меня выписывать, хотя я совершенно здоров... Мне нужно срочно в офис! Должен же я выяснить, в конце концов, кто в меня стрелял...

- Даю трубку Владимиру Игоревичу, - не вступая с мужем в спор, сказала Наташа. - Пусть он тебя образумит.

- Привет, Константин, - произнес Лозович. - Хочешь заняться делом о покушении на самого себя? Что же, дело нужное. Только поверь мне, есть кому заняться этим делом и помимо тебя. Например, официальным правоохранительным органам. Я как раз собирался наведаться в МУР к майору Молодцову и узнать, что они там по этому поводу выяснили. Только тут одно дело... Безотлагательное... Пропали двое молодых людей, их жизни в опасности, вымогают крупную сумму денег...

- А ну-ка, ну-ка? - заинтересовался Константин. - Расскажи... А то тут такая скучища...

- Ты погляди-ка на него, супермена! Расскажи все ему! Как будто кроме него никто ни на что не годен... Я и так получил строгий выговор от твоей супруги, строгий и справедливый. Надо думать не только о дальнем, надо думать о ближнем, например, о жене и детях. И если бы не твоя молниеносная реакция, и не жуткое везение, а вернее сказать, непрофессионализм киллеров, ты был бы уже покойником и не занимался бы никакими делами. А вот твоя Наташка и Димка с Илюхой занимались бы делами - похоронами твоими, например! - вдруг рассвирепел Лозович. - И нечего мне тут гнать всякую чушь... Крови ты потерял немало, вот и лежи в больнице и отдыхай. А мы тут и без тебя разберемся, и твоим делом, и своим тоже. Ладно, хватит, скоро мы у тебя будем. Привезем кое-чего...

- Сигарет привези, - попросил Савельев.

- И бутылки три теплой водки, - добавил Лозович. - А больше ты ничего не хочешь? Что привезем, то и будешь поглощать. Ладно, пока! Жди!

... Уже из машины он позвонил в МУР майору Молодцову, и тот сообщил ему, что личность убитого Костей Савельевым установлена. Это был уголовник по кличке Сыч, недавно освободившийся из мест заключения. Было возбуждено уголовное дело, и следствие отрабатывало связи Сыча...

... Разговор с Костей был недолгим. Лозовичу не давало покоя дело о пропаже молодых людей. Он прекрасно понимал, что их жизни подвергаются серьезной опасности...

Оставив Наташу у мужа, Лозович из больницы поехал домой к Красновой. Бледная осунувшаяся за эти дни женщина сказала ему, что больше от похитителей никаких звонков не было...

- Мне нужны фотографии Оксаны и Бориса, - попросил Краснову Лозович.

Лидия Владимировна дала ему фотографию Оксаны, нашла в её комнате и фотографию Бориса. Лозович внимательно вгляделся в нее... И сходство Бориса с Сашей поразило его...

Личность этого подобранного Верой Лим Саши все больше и больше интересовала Лозовича. Он напряженно размышлял о том, как бы вызвать у того новые ассоциации и навести его на адрес дома этой самой загадочной Ядвиги Козырь, в котором, вполне вероятно, и прячут молодых людей.

Навел он справки и о самой Ядвиге Козырь. Ответ был категоричный и малоутешительный - женщина, с такими данными, в Подмосковье не проживает.