Тропический рейд - [47]

Он в раздражении пнул гнилой ствол, валявшийся на пути, и ускорил шаг. Мартинес собирался поспеть на место раньше русских, но опоздал. Те непостижимым образом преодолели затопленную равнину за довольно короткое время. Вдобавок они еще и умудрились укрыться от наблюдения с вертолета, который делал уже, наверное, сотый круг над местностью.

Мартинес остановился, вытер испарину с лица и проворчал:

— Охренеть! Крылышки у них выросли? Эти русские летают, что ли?

Но следы говорили о том, что противники Мартинеса шли пешком. Ни о каких полетах и речи не было. Вот здесь они сидели на камнях. Об этом свидетельствовали потеки грязной воды с обуви и одежды. А ведь вертолет здесь чуть ли не носом все перепахивал. Пилоты рассматривали местность в бинокль. Укрыться от такого контроля могло разве что привидение, совершенно прозрачное, самую малость зеленоватое.

Мартинес внимательно оглядел место привала, походил туда-сюда. Потом он вновь вышел на связь с представителем нанимателей. Тот долго ругался и сам никак не мог понять, почему русский спецназ до сих пор не обнаружен. Успокоившись, этот господин уточнил у Мартинеса возможные маршруты русских и обрадовал: сообщил, что подняты полицейские поисковые отряды. Мол, задача Мартинеса не меняется. Она по-прежнему состоит в том, чтобы идти за чужаками, время от времени выходить на связь и корректировать поиски.

Представитель заказчика пообещал, что в случае успеха Мартинес получит большое денежное вознаграждение. Конечно, меньше, чем раньше, но все же. Услышав это, Мартинес лишь беззвучно хмыкнул. Деньги теперь были для него не важны. Он должен отомстить за своих парней.

На том разговор и закончился. Представитель нанимателя по-прежнему руководил поисками. Мартинес перекусил и отправился дальше. По пути он отчетливо читал следы, оставленные спецназовцами, но чем дальше шел, тем четче понимал, что ему следует поторапливаться. Русские словно из металла были сделаны, топали без устали.

Мартинес решил прибегнуть к старому способу. Он пожевал листьев коки, заметно взбодрился и опять припустил по следу, выжимал последние силы из организма, ругался шепотом, но не останавливался, шел и шел вперед.

— Привал! — скомандовал Батяня и с тоской оглядел непролазное безобразие, постепенно погружающееся в вечернюю темноту.

А дождь все не переставал. Временами он переходил в яростный ливень, не предвещавший ничего хорошего.

«Скоро нам точно придется мастерить себе плот или отбирать у местных лодку, иначе будет не пробраться даже вброд. Вода поднимется конкретно. Мелкие ручейки станут глубокими широченными реками. Такие вот дела!» — подумал командир группы.

Свешников тяжело опустился в грязь, закурил, прикрыл сигарету рукой от дождя и спросил у программиста, явно издеваясь:

— Слушай, студент, и чего тебя в мае — июне не похитили? Топали бы мы сейчас, понимаешь, по пятьдесят километров в сутки и горя не знали. Сухие, бодрые, отдохнувшие. Обувь чистая была бы. Да и одежда.

— Я не виноват. Так уж вышло. — Виктор все еще находился в приподнятом настроении, испытывал желание идти дальше, даже после устройства на привал продолжал ходить туда-сюда. — В мае — июне только спутник запустили. Что уж тут поделать? Но, как бы то ни было, прорвемся, пролезем через эту грязь, выйдем на сухое, одежду отстираем. Я заодно в ЦУП сообщу, что спутником заинтересовались всякие злодеи американские. Да и вообще…

Свешников повернулся к Андроновой, осуждающе покачал головой:

— Наталья Максимовна, ты ему что, килограмм листьев скормила? Посмотри на него, ему же все по барабану! Готов сутками идти и всех по дороге в дугу согнуть. А по приходу еще и десяток девок оплодотворить, только подсовывай.

— А что, я могу! — Виктор действительно ощущал в себе силы, позволяющие справиться со всеми трудностями, даже грудь выпятил. — Еще пару листочков, и…

Андронова не дала ему договорить.

— И ты труп. От физического истощения, — заявила она, глянула на Свешникова, пожала плечами и спросила: — Усатый, ты знаешь другой способ? Или хочешь тащить его на себе всю дорогу? Лично я — нет.

Никифоров подошел к Виктору, заглянул в глаза, надавил на плечи, заставил сесть и заявил:

— Присядь, отдохни. Успеешь еще натопаться, дорога дальняя. Проклинать себя будешь за то, что вообще на свет появился и додумался отдыхать в Колумбии.

Усадив программиста, он сел сам и тяжело вздохнул, показывая всем своим видом, что конкретно устал, но ничего не поделаешь. Идти еще прилично, не одни сутки.

Батяня внимательно посмотрел на Виктора и предупредил его:

— Больше листья не ешь, а то точно копыта откинешь. Вот когда отдохнешь нормально, тогда можешь пожевать. Но не больше пары штук. Усвоил?

— Да, конечно, — ответил тот и поерзал, устраиваясь поудобнее и не обращая внимания на то, что сидит в грязи. — Еще бы не усвоить. Наркота же.

— Наркотой листья становятся после специальной химической обработки, — поправила его Андронова. — А в сыром виде это мощное стимулирующее средство.

Батяня отмахнулся, давая понять, что темой разговоров должно быть нечто другое.

— Ладно, давайте лучше мозговать, как выбираться будем из этого бардака. Электроника накрылась. Мы просто чудом не напоролись на мину или растяжку. Вертолет по небу кружит явно по наши души. Не исключена и полицейская облава, а в таком плачевном состоянии мы далеко не уйдем и от слишком уж большой толпы не отобьемся, — проговорил командир группы.