Тропический рейд - [21]

— Морем отправится отвлекающая группа. Пусть она плывет хоть две-три недели, не важно, чем дольше — тем лучше. Вы полетите до Эквадора, там пересядете на корабль и вдоль побережья доберетесь до Перу. Сроки поджимают, время терять никак нельзя.

Никифоров не понял и заявил:

— Но ведь в номере не было ни одного жучка, товарищ полковник. Я каждый час проверял. Как нас могли подслушать?

Николаев загадочно ухмыльнулся. На мгновение сквозь его неприметную внешность проскользнуло что-то страшное и жутко опасное.

После некоторой паузы он ответил:

— Поработаешь сорок лет в разведке, сынок, тогда и поймешь.

Больше вопросов не возникло ни у кого. Десантники молчали до самого самолета.

Сидеть в клетке оказалось крайне неудобно. Виктор невольно ощущал себя некоей обезьяной, выставленной напоказ. Только вот зрителей особо не было. Лишь пустая пещера, погруженная во мрак, да куча мыслей, наползающих одна на другую.

Хорошо, что дело пока обошлось только этим. Виктор ожидал от своих похитителей куда более решительных действий, чего-то вроде паяльника или раскаленного утюга на мягких частях тела. А в клетке можно сидеть практически вечно, особенно с учетом того, что иногда его будут таскать на предполагаемые допросы и давать тем самым какую-то возможность размять уставшие конечности.

Но на допросы его никто не водил. Лишь изредка появлялся все тот же улыбчивый тип и вежливо интересовался насчет сотрудничества. При этом он вспоминал об Анне, находящейся неизвестно где, и говорил, что упрямство мужа очень дорого обойдется ей.

Натуральные сволочи! Она-то здесь при чем? Супруга вообще ничего не знает об этом проклятом спутнике, не при делах она. Угрозы в ее адрес — грязный шантаж, самое последнее дело, настоящая подлость.

— Козлы! — Он тряхнул клетку, в очередной раз попробовал разломать деревянные прутья, но ничего из этого не вышло.

Узилище оказалось чрезвычайно крепким и не поддавалось ни в какую. Сделано оно было на совесть.

— Уроды поганые!

Надежда на то, что скоро родина пришлет за ним крепких ребят с оружием, весьма грела душу пленника, хотя он и знал, что рассчитывать на это ему особо не стоило. Улыбчивое чмо рассказало Виктору о том, что подстроена автокатастрофа, и теперь он на законном основании числится среди мертвых. Тем не менее арестант не отчаивался, верил, что подлог вскроется и в Москве будет принято решение отправить отряд спецназа на его поиски. Ведь он очень даже неплохо, с успехом работал на родную страну. Так почему бы ему теперь и не понадеяться на прибытие спасательного отряда?

Тут в дальнем конце пещеры опять нарисовался улыбчивый тип, который словно читал мысли пленника. На этот раз он был в одиночестве, без своих головорезов.

Слащавый мерзавец неспешно приблизился к клетке Виктора, сделал несколько кругов, остановился напротив дверцы и участливо поинтересовался:

— Ну и как, Виктор Николаевич, вам ваше новое жилище? Не жмет?

— Выпустите меня! Разве так поступают цивилизованные люди? Вы ведете себя как настоящий садист!

— Вы прекрасно знаете, при каких условиях вас отсюда выпустят, Виктор Николаевич. Давайте сотрудничать, и все будет хорошо. Ваша свобода зависит только от вас и от вашего желания работать с нами.

— К черту такое сотрудничество!

— Воля ваша. Как знаете. — Поганец пожал плечами, вновь начал ходить вокруг клетки, при этом размышляя вслух: — Вы подумайте о том, что условия вашего содержания могут измениться к худшему. К примеру, вы окажетесь не в этой уютной клетке, а в резервуаре с теплой водой, слегка подсоленной. Будете сидеть по шею в этой жидкости и постепенно размокать, буквально растворяться. Кожа ваша станет практически полупрозрачной. Ведь человек не рыба. На пятые сутки вы распухнете. Ваша плоть начнет мало-помалу отделяться от костей. Представьте, какую физическую боль вам придется при этом испытать. Да и утонуть вы не сможете, так как ваша голова не будет, скажем так, иметь доступа к воде. Уж поверьте мне, к исходу этих пяти суток вы с радостью расскажете все, что знаете об этом чертовом спутнике. Просто умолять будете, чтобы я вас выслушал, Виктор Николаевич.

— А чего же вы меня в клетку тогда посадили? — Виктор неуверенно хмыкнул, на миг представив мучения, описанные улыбчивым палачом. — Почему не в теплую воду?

Тот остановился возле дверцы, чуть наклонился:

— Мы до сих пор надеемся, что вы проявите благоразумие и согласитесь на сотрудничество с нами. Вот и оставляем вам выбор, Виктор Николаевич. Вы можете вдоволь помучиться в теплой подсоленной водичке, все рассказать, но потом все равно умереть от разрушения тела электролитом. Второй вариант: тоже все рассказать, но по доброй воле, остаться целым, получить гражданство любой страны мира и большую сумму денег. Решать придется вам, Виктор Николаевич.

— Все равно я ни хрена не скажу, хоть в ванну с серной кислотой опускайте!

Улыбчивый подонок выпрямился и усмехнулся, показывая, что вполне может такое проделать.

— Вариант пыток, упомянутый вами, лишь ненадолго приносит болевые ощущения. Нервные окончания попросту блокируются всеобщим шоком, смерть наступает весьма быстро. В общем, не буду я вас в кислоту опускать, да и нет ее у меня в необходимом количестве. Лучше пару-тройку недель в клетке подержу. Время у меня есть. Буду кормить и поить. На сигареты, сразу скажу, не рассчитывайте. Они здоровью вредят неимоверно. А вот когда все расскажете, тогда и травитесь на здоровье всем тем, чем вам угодно, — спиртным, табаком, кофеином.