Тропами мутантов - [36]

Впереди зажегся фонарик, мы с Пригоршней включили свои. Еще одна шахта – только на этот раз мы карабкались вверх. Вылезли в большом гулком зале с окнами под потолком. Серый свет лился сквозь замызганные стекла – там, где стекла еще оставались, конечно. День обещал быть пасмурным. Чуть не половину зала занимали металлические стойки с облупившейся синей краской, по полу тянулись шланги, вдоль противоположной стены рядами стояли покатые автоклавы. Подозрительного вида лужи наляпаны тут и там. Я принюхался – вроде соляра. Но кто может быть уверен в Зоне, что вещи являются тем, чем кажутся? На всякий случай обогнул одну, подходя к фээсбэшникам и парню в камуфляжной шапочке, стоящим у стены. Никита шагал следом, недовольно сопя. При виде спецов в нем опять поднялось возмущение.

На близком расстоянии было видно, что Лесовик никакой, конечно, не пацан. Впечатление создавалось за счет круглого румяного, безусого лица. Уже в двух шагах отчетливо различались морщины вокруг живых синих глаз, складки у крыльев носа. Ну и невысокий рост дополнял общую картину. А на самом деле ему было… Я мысленно почесал в затылке. За сорок, а точнее не определишь. Никто не знал возраст Лесовика, но все слышали о нем, как о тертом бывалом проводнике, который многие опасные места знал лучше кого бы то ни было, и даже к Могильнику ходил не один раз. Так что выбор Озеровым проводника меня устраивал.

Лесовик осклабился и подмигнул. Его мешковатая камуфляжная куртка со штанами были расшиты коричневыми, зелеными, желтыми тряпочками, лицо покрыто мазками краски тех же цветов, калаш на плече тоже украшен пятнами. От черенка деревянной ложки, заткнутой за разгрузку, к петле тянулась веревочка.

– Ну, что теперь? – неприветливо спросил Пригоршня, скидывая рюкзак возле сидящего на корточках сержанта. Вещи спецов были сложены рядом. Я кивнул Озерову, тот сдержанно кивнул в ответ. Здоровяк Бугор что-то обсуждал с мрачным снайпером и украинцем-сержантом возле канистр с химикалиями, молодого Юлы нигде не было видно.

Озеров подозвал сержанта:

– Керзон, проведи для новичка краткий инструктаж.

– Стало быть, краткий инструктаж для новичков, – повторил сержант, поворачиваясь ко мне. – Пригоршня, ты ж и так при делах? Тогда слушай сюда, Химик, ты у нас штатский, буду учить тебя нашим знакам, чтобы ты в полевой обстановке знал, что тебе командир приказывает…

Я прервал его:

– Ладно, не надо умничать. Я военный корреспондент, работал в горячих точках. Я не просто снимал там, у меня несколько статей по тактике малых групп, методах ведения боя в условиях гор и…

– Хорошо, тогда ты понимаешь важность дисциплины в боевых условиях, – довольно резко перебил Озеров. – И понимаешь, что вы оба теперь поступаете под мое командование как полноценные участники боевой группы.

– А я видел твои статьи, – хмыкнул Керзон.

Я ласково улыбнулся ему, перевел взгляд на Озерова и заговорил:

– Майор, я в ваши ряды не вступал и не собираюсь. Ты меня зацепил, только поэтому я иду с вами. Пригоршню вы заставили, ладно. Мы идем вместе. Но мы с напарником – не вояки. Дисциплина в бою – хорошо, я согласен, без этого никуда. Но не более того, ясно? В остальное время мы с Никитой сами выбираем, как поступать, куда ногу ставить.

Озеров окинул меня взглядом, от которого стало немного не по себе. Не угрожающий, но меня словно взвесили, обмерили и определили мне вполне конкретное место в этой жизни – и место это было не очень-то большое и важное.

Пригоршня, приоткрыв рот, внимательно слушал нас. Бугор со снайпером прервали спор, подошли ближе.

Но майор продолжать не стал. Отвернувшись, словно и не было этого диалога, взялся за рацию и отрывисто приказал:

– Юла, меняй позицию. Мы выходим, прием.

Он явно принял к сведению мой ответ, но что решил в итоге, так и не озвучил. Фирменный стиль? Дезорганизовать, сбить с толку, чтобы в дальнейшем легче получить контроль? Непрост, непрост майор, правильно я его вчера оценил. С таким каждую минуту надо быть начеку.

За этим разговором я и не заметил, когда из зала исчез Лесовик. Теперь он появился, с маленьким туристическим рюкзаком, тоже обшитым камуфляжными тряпочками. Фээсбэшники быстро разобрали вещи, и мы выступили.

* * *

С другой стороны Химстанцию окружал бетонный забор. Ворота давно выломали, по стенам карабкались неприятного вида побеги: листья тошнотно-зеленого цвета, стебли усеяны черными кривыми шипами, неприятно смахивающими на клыки. Они слабо колыхались, а побеги сдвинулись в нашу сторону, когда мы прошли через пролом на месте ворот. Некоторые стебли даже отклеились от стены, пытаясь дотянуться до людей.

– Вот мерзость! – с чувством произнес Пригоршня, давя ближайший ногой. Мне показалось или от растения донеслось еле слышное шипение? Да нет же, чем будет шипеть трава!

Не успел напарник сойти с шипастого стебля, как Лесовик оказался рядом и одним взмахом длинного ножа отсек побег. Растение задергалось и втянуло остаток «щупальца».

– Подними ногу, – велел Лесовик.

– Да чего такое? – Пригоршня посмотрел на меня. Я пожал плечами. Впервые видел такую хрень, а Лесовик явно лучше разбирается. Никита нехотя поднял ногу и охнул. Обрубок стебля уже обвил крепкий десантный ботинок, намертво вцепившись когтями-шипами, вверх тянулись молодые побеги. Лесовик зацепил острием стебель, взрезал его в нескольких местах. Вытащил из кармашка на лямке разгрузки зажигалку и стал поджаривать растение. Опять этот звук, так похожий на шипение… и во все стороны от ботинка Пригоршни поползла гнилостная вонь. Спецы поморщились, я отвернулся.