Тропа колдунов - [12]
Язычник поднял голову, встретился взглядом с Зигфридом. Улыбнулся нехорошей улыбкой. Какой-то уж очень нехорошей.
Зигфрид усмехнулся в ответ.
— А это он грозится так, — хохотнул барон. — Показывает, как брюхо нам будет вспа…
Зигфрид не договорил. Осекся.
Иноземный рыцарь, не переставая улыбаться, резко и сильно надавил на рукоять, всаживая клинок себе в живот.
Заточенная сталь легко пронзила кожу и плоть. Кинжал вошел в левое подреберье. Глубоко вошел.
Брызнула кровь…
Ни один мускул не дрогнул на желтом лице, ни единого стона не вырвалось из оскаленного рта. Только дышать пленник стал чаще да на лбу появилась заметная испарина.
Ошеломленный Зигфрид молча смотрел на язычника. Рана, которую тот нанес сам себе, была, вне всякого сомнения, смертельной, но полонянин и не думал останавливаться на содеянном. Не отводя взгляда от глаз барона, он продолжал медленно и сосредоточенно взрезать живот. Косая кровавая линия потянулась за кинжалом сверху вниз, через пупок, к правому бедру.
Зигфрид невольно шагнул вперед. Но тут же отступил. Что он мог сделать? И зачем?
На бледнеющем лице чужака еще отчетливее проступила желтизна кожи. С губ медленно сходила улыбка. Однако гримасы боли не замечалось, хотя боль от такой раны должна быть невыносимой!
Язычник вырвал кинжал. С изогнутого клинка капала кровь. В раздавшемся разрезе виднелись влажные потроха — вспоротые и выпирающие наружу. Однако и этого чужеземцу показалось мало. Пошатываясь от слабости и боли, сдерживаемой ценой нечеловеческих усилий, пленник вновь вонзил окровавленное лезвие в левую часть живота. Только на этот раз он резал себя снизу вверх.
Руки держали оружие уже не столь крепко, узкие глаза мутнели, а побледневшие губы начинали дрожать, но, видимо, самоубийца старался довести дело до некоего логического конца. И, наверное, довел…
Не очень ровный, но очень глубокий крестообразный разрез разошелся. Тугая скользкая связка кишок вывалилась на камни. Чужеземец повалился на нее, лицом вниз. Что-то хлюпнуло, булькнуло.
Из-под упавшего человека медленно-медленно потекли темно-красные ручейки.
Пленник был еще жив. Вокруг царила гробовая тишина, и в тишине этой отчетливо слышалось хриплое дыхание сквозь стиснутые зубы. Зигфрид знал, что от ран, нанесенных в живот, не умирают быстро. Смерть от таких ран мучительна, и она не приходит сразу.
В кровавой луже подергивалось человеческое тело. Рука, сведенная судорогой, все еще сжимала изогнутый кинжал.
Зигфрид гадал: чего язычник хотел этим добиться? Напугать их? Показать свое мужество? Молодому германскому барону не было понятно и не было привычно такое. Он видел смерть, и не раз. Но не такую.
Никогда еще на его глазах пленные не вытворяли над собой ничего подобного. Пленным полагается либо ждать выкупа, либо идти на эшафот, где с ними расправится палач. Самоубийство же… Само по себе самоубийство — великий грех, а столь жуткий способ сведения счетов с жизнью — и вовсе необъяснимое варварство.
Язычник умирал тяжело. Корчился, вытянув шею. Хрипел и захлебывался собственной кровью. Видимо, самообладание покидало его вместе с отлетающим сознанием. Зигфрид услышал первый стон: тихий, слабый, едва-едва различимый.
Все внимание барона и его воинов было приковано к иноземному рыцарю со вспоротым животом. Потому и не уследил никто за вторым пленником. Желтолицый кнехт-сигнальщик воспользовался моментом и неожиданно вскочил с земли.
Рыцарь, стоявший подле него с обнаженным клинком, не успел ничего предпринять. Только…
— Ваша ми… — И вскрик стража, брошенного на камни, оборвался.
Прямой рыцарский меч был теперь в руках язычника. Однако пленник не бросился наутек. И не ринулся в битву. Метнувшись стремительной тенью к умирающему господину, он взмахнул захваченным оружием.
Нанес один-единственный удар.
И когда голова самоубийцы отделилась от тела — отбросил меч с видом исполненного долга. Затем спокойно взглянул в лицо Зигфриду.
Что это было? Давние счеты? Или этот желтолицый кнехт, обезглавив старого господина, надеется выслужиться перед новым? Нет, не похоже. В раскосых миндалевидных глазах Зигфрид не видел и намека на холопскую покорность. Страха в них не было тоже. Скорее уж гордость от содеянного. Взгляд язычника был тверд и холоден.
Может быть, слуга просто хотел прекратить страдания умирающего? «А ведь от него тоже ничего не добиться, — отчетливо понял Зигфрид. — Ни пыткой, ни посулами — никак. Даже если он понимает по-нашему».
— Ваша милость, — осторожно подступил к нему Карл. — Что прикажете делать с пленным?
— Слуга не должен поднимать руку на своего господина, — хмуро произнес Зигфрид. — Никогда и ни при каких обстоятельствах.
Барон повернулся к стрелкам.
— Убить!
Два спусковых механизма звякнули одновременно. Два арбалетных болта ударили язычника в грудь. Стрелы швырнули одного чужеземца на обезглавленное тело другого.
— Уходим, — отдал Зигфрид новый приказ.
— Ваша милость, мертвых бы схоронить, — негромко пробормотал Карл. — Наших хотя бы…
— Господь милостив, — хмуро отозвался барон, — он примет их души и так.
Покойников в камнях быстро не схоронишь. А задерживаться на плато-ловушке после произошедшей стычки было опасно.
Неудачный эксперимент привел к тяжелейшим последствиям. Из другого мира проникли чудовищные твари, они захватывают все новые ареалы обитания, истребляя все живое на своем пути. Расширяющиеся пространственные аномалии почти свели на нет сообщение между населенными пунктами. Единственный путь, по которому, выехав из города, можно вернуться назад, — это железная дорога. Но и он небезопасен.Москва еще держится. Прикрытая Форпостами-пригородами и обнесенная по МКАД защитным Кольцом, столица отгородилась от остальной России.
Отряду ОМОН поставлена задача усмирить распоясавшихся хулиганов. Но вместо кучки бритоголовых подростков перед шеренгами стражей правопорядка вдруг появляется целая толпа хорошо вооруженных и подготовленных фанатиков. Вспыхивает настоящая уличная война. А невдалеке тем временем вожди скинхэдов, помешанные на мистике третьего рейха, приступили к таинственному колдовскому обряду. Какой бы ни была их цель, она не сулит ничего хорошего нашему миру.Случайный удар милицейской дубинки по украденному из местного музея экспонату — и затея «новых тевтонов» с треском проваливается.
Позднее средневековье. Канун Грюнвальдской битвы. Но все идет не так. Все – иначе.Ощетинившаяся пиками швейцарская баталия и противостоящие ей австрийские рыцари сгорают в атомном пламени. Император Священной Римской Империи, вступивший в тайные переговоры с немецкими крестоносцами, расстрелян из пулемета.Здесь черные тевтонские кресты соседствуют с фашистской свастикой. Здесь несчастные мутанты объявлены исчадиями ада. Здесь с саперной лопаткой бросаются на закованного в латы рыцаря и с рогатиной – на мотоцикл.
Нелегко дался омоновцу-воеводе Василию Бурцеву морской путь к Святым Землям.Немецкие «мессершмитты» и средиземноморские пираты, подводная лодка цайткоманды и взывающая о помощи королева Кипра… Но вот он, наконец, порт Яффы, вот она, Палестина. А здесь – партизанская война, объединившая сарацин, тамплиеров и госпитальеров. Против кого? Против фашистско-тевтонского ордена Хранителей Гроба, разумеется.А значит, трофейный пулемет – на верблюжий горб, гранату – в пращу, греческий огонь – в противотанковый кувшин, стрелу – в арабскую пушчонку-модфаа.
Продолжение книг «Тевтонский крест» и «Тайный рыцарь».В Тевтонском ордене новый расклад сил. Братство Ливонского Дома вступило в сговор с могущественным союзником из будущего. Цайткоманда СС провозглашает крестовый поход на Русь. А бывший омоновец Василий Бурцев безуспешно ищет пропавшую супругу. Надежды уже нет. Почти…Судьбу малопольской княжны Агделайды Краковской еще можно узнать на Чудском озере. Правда, сражаться там придется не только с рыцарской конницей. В бой против дружинников, союзников и ополченцев Александра Невского брошены эсэсовские автоматчики при поддержке «Мессершмитта» и танков…
Бывший омоновец, а ныне княжеский воевода Василий Бурцев на своей шкуре испытал буйный норов Господина Великого Новгорода. Усмирять толпу мятежников пришлось с помощью трофейного пулемета.Вече, скорый суд... Лишь вмешательство Александра Невского спасло Бурцева от верной смерти. Но и почетная ссылка в Псков не принесла покоя. Таинственное исчезновение супруги Агделайды, внезапное нападение эсэсовцев — и воевода с верными дружинниками оказывается в Венецианской республике. Оттуда русичам предстоит отправиться дальше — в Святые Земли, где властвует фашистско-тевтонский орден Хранителей Гроба.
Это кроссовер по мотивам двух фэнтэзи-вселенных: мира Льда и Огня (смесь оригинального Мартина и сюжета сериала «Игра Престолов») и говардовской Хайбории. Слияние миров происходит в момент сериальной высадки Дэйнерис на Драконьем Камне. В Хайбории в этот момент происходят события «Часа Дракона»: Аквилония оккупирована соседней Немедией, в союзе с воскресшим чернокнижником Ксальтотуном, Конан выехал из оставшейся ему верной провинции Пуантен на юг, в разоренное гражданской войной королевство Зингару, чтобы перехватить купца везущего магический талисман «Сердце Аримана».
Что ни день у начинающей магички, то что-нибудь неожиданное. А что-нибудь неожиданное, как известно, редко оказывается чем-то приятным. А если накануне большого праздника сниться страшный сон, то это почти наверное значит, что придется кого-то спасать. Главное, чтобы потом нашелся кто-то, кто будет спасать ее…
Алекс и Кэллум просто хотят быть вместе, просто хотят любить друг друга, но это невозможно. Они по-прежнему не могут общаться без волшебного амулета, и с каждым днем девушке кажется, что эта пытка наконец разрушит их отношения. Как можно любить кого-то, если даже обнять его нет возможности? Кэллум бессилен помочь ей, он призрак, пришедший из другого мира. Мира, который сделает все, чтобы вернуть его назад и наказать. Теперь на кону не только их любовь, но и жизнь.
Для дедушки Фэнга и его внучки призраки и демоны — дела обычные, прямо скажем. Гораздо сложнее избежать внимания убийц и мафии. Все имена и названия выдуманы, все совпадения случайны. Из предупреждений — нехронологическое повествование и насилие. Произведение довольно мрачное, жесткое и, вероятно, неприятное, впечатлительным людям лучше его не читать.
Парень, студент, попадает в фильм "Гарри Поттер и узник Азкабана". Книги о Гарри Поттере уже подзабыты, а выдать себя как не-волшебника нельзя — случится что-то очень нехорошее. И нашему герою приходится занимать место под солнцем волшебного мира…
Японский ниндзя пробирается в замок германского императора. Татарский нойон участвует в рыцарском турнире. Никейская царевна-ворожея, наследница византийского престола, выходит замуж за русского князя-волхва, но таит от супруга свои истинные помыслы…Это мир интриг, колдовства, магических поединков и кровавых битв. И где-то здесь спрятаны останки навьей твари – древний артефакт, Черная Кость, способная влиять на судьбы людей и государств.Книга публикуется в новой авторской редакции.
Древней магией пропитан каждый камень Великой стены, что высится на северо-западной ханьской границе. Через эту стену невозможно проложить Темные Тропы, ее нельзя обойти. Только взяв ее штурмом, князь-волхв Угрим завладеет еще не принадлежащими ему средоточиями волшебной силы, ради которых вступили в борьбу самые могущественные колдуны на свете.И вот — свершилось! Шесть Костей собраны воедино. Можно праздновать победу. Но чью?
Японский ниндзя пробирается с секретным заданием в замок германского императора. Татарский нойон принимает участие в рыцарском турнире. Никейская царевна-ворожея, наследница византийского престола, выходит замуж за русского князя-волхва, но таит от супруга свои истинные помыслы…В этом мире интриги, колдовство, магические поединки и кровавые схватки — в порядке вещей. Здесь чародейские Темные Тропы, скрадывающие пространство, позволяют переноситься на немыслимые расстояния. И где-то здесь же спрятана Черная Кость — древняя реликвия, способная подарить неслыханное могущество.