Тропа гнева - [19]
Бахрам, которому своя голова была дороже всего на земле, давно не принимал участия в боях. Но это не чернило его имени перед сородичами: времена, когда кочевники избирали вождя из числа отважных воинов, проходили. Хитрая голова, а еще больше богатства, награбленные в походах на другие племена, заменяли Бахраму отвагу, и на месте своем он сидел крепко. Все опасности ратных подвигов Бахрам переложил на плечи сына. Набег сулил добычу, новые развлечения — вот почему, едва на башне глинобитного укрепления раздавался сигнал, волосатое лицо Гани озаряла диковатая улыбка.
Легко ступая кривыми ногами наездника, обутыми в мягкие сапоги, Гани быстро вошел в палатку отца и склонил косматую голову.
Бахрам прилег на шкуру оленя, недобро прищурился, полез в сумку на поясе и вынул золотую пластинку. На ней сияло изображение чужого божества в крылатом солнечном диске.
— Вы помните, Сабри и Гани, — прохрипел Бахрам, — горбуна, приходившего к нам с юга? «Персы скоро направятся к Аранхе, — говорил горбун. — Разорите три-четыре таких рода, за которых вступятся другие. Эти другие имеют врагов, найдите, подговорите, чтобы совершили нападение. Хорошо, если родовые распри перерастут в кровавую войну между племенами. Так нужно нам, персам…» Помните вы эти слова, Сабри и Гани?
— Помним!
Бахрам подался вперед, хищно раздвинул губы.
— Бахрам скоро станет царем четырех массагетских племен! Понятно?
Он боязливо оглянулся и таинственно просипел:
— Через месяц персы придут сюда. И Шах-Сафар об этом знает. Плохо.
— Почему ты не убил гонца? — сказал Сабри.
— Э! Ты глуп, Сабри. Если бы мы убили первого гонца, Шах-Сафар заподозрил бы нас в измене. Пусть думает, что мы ему верны. Чтобы Шах-Сафар не послал, минуя нас, других гонцов, оцепим берег. Кто перейдет, того… — Бахрам разрубил воздух ребром ладони. — Шах-Сафар не узнает — гонцы ушли далеко, что-либо задержало их в дороге… Если даже узнает, будет поздно, персы окажутся уже в Хорезме. Так?
— Так! — кивнул Сабри. — Завтра пришлю к тебе своих воинов для охраны берега. Не допустим, чтобы массагеты пронюхали о замыслах Дария. Все провалится.
— Еще. — Бахрам покосился на сына. — Хватит разговоров. Приступим к действиям. Ты, Гани, сегодня же иди в поход. За хребтом Синих Гор кочует род Оленя. Вождя убей, народ пригони.
— Да, так и сделай, — сказал Сабри, тоже косясь на Гани.
Гани вскинул широкие брови.
— Род Оленя? Чем он провинился перед нами?
Массагеты по обычаю делили каждое племя на два братства. Каждое братство дробило себя на четыре рода. Род Оленя, о котором говорил Бахрам, как и род Орла, входил в племя хорезмийцев и принадлежал к братству Волка. Вражда в пустыне вспыхивала часто — старейшины, прибрав к рукам внутри рода все, что было возможно, искали добычу на стороне, и это вызывало ответные набеги. Рыскали по тропам конные отряды. В оазисах шла охота за рабами. Но распри внутри братства были необычны. Поэтому повеление отца так удивило Гани.
— Молчи!
Узкие глаза Бахрама сердито сверкнули.
— Молчи! — повторил Сабри, как эхо.
— Я сказал, ты делай, — проворчал Бахрам. — Так решили старейшины рода.
— Однако «олени» — нашего братства! — пробормотал Гани растерянно. — Разорим лучше других.
— Нашего братства! — передразнил Бахрам сына. — Так что же? Старые времена прошли, понял ты? Хорошее родство: орел, гроза пустыни, и тощие олени! — Бахрам заговорил вкрадчиво — Иди, ничего не бойся. Скот будет наш. Пленных отгоним в Согд, продадим персам. Понял ты? Воинам скажи: «Род Оленя замыслил против нас худое, надо наказать».
— Да, так и скажи! — подал голос толстяк Сабри.
Гани ушел от Бахрама угрюмым. Затея отца его смутила. Во все набеги сын вождя ходил с легким сердцем, но сейчас то ли чувство слишком близкого родства с «оленями», то ли опасение за исход предстоящего дела взволновали хорезмийца.
«Плохо, — мрачно думал Гани. — Плохо».
Чтобы набег был удачным, Бахрам и старейшины рода совершили обряд. В середине городища, на площади, разложили четыре огромных костра. Воины окружили их и встали на колени. Бахрам с туго набитым мешочком в руке стоял между кострами.
— Начнем?
Бахрам запрокинул голову. К небу метнулся крик, подобный вою шакала. Раздирающие слух звуки перешли в визг; не переводя дыхания, Бахрам заголосил:
— Вейся к солнцу, дым хаомы!
— Хварр! Хварр! Хварр! — прокаркали мужчины, подражая ворону, имя великого солнца.
Бахрам полными горстями сыпал в костры семена дурманящего растения. Воины жадно вдыхали струи синего дыма и приходили в неистовство.
— Вейся к солнцу, дым хаомы!
— Хварр! Хварр! Хварр!
Участники радения встали, взяли друг друга за руки и пошли, приплясывая, вокруг костров. Бахрам кружился на середине площади и пел о хаоме, вливающей в человека силу солнца.
Юго-западная сторона Синих Гор еще розовела от зари, а тут, на противоположном склоне, залегли в скалах голубые тени. Стало прохладно.
Ширак, хорезмиец из рода Оленя, стоял на обломке утеса и следил за полетом орла.
Пастух обнажил себя до пояса. Кожа его тускло сияла, точно бронза. Волнистые пряди черных до блеска волос падали на гладкие щеки. Ветер боязливо обтекал могучую шею, как бы отлитые из металла плечи, тяжелые бугры мускулов на груди и руки, напоминающие перекрученные корни старого платана. Объемистые, широко захватывающие ладони лежали на длинном топорище секиры. Темное, неподвижное лицо с круто изогнутыми бровями, холодной синевой глаз, жесткими губами, мощными челюстями, резким очертанием хищного носа казалось вырубленным из гранита.
У кочевых саков, древних жителей Турана, погиб на охоте вождь. Саки избирают предводительницей жену погибшего вождя — гордую и мудрую Томруз.Царь персов Куруш (Кир), давно мечтавший о захвате Средней Азии, предлагает Томруз выйти за него замуж.Саки разгадывают хитрый замысел персидского царя — по старинному восточному обычаю иноземный царь, женившись на местной правительнице, становится хозяином страны.Томруз отказывается выйти замуж за Куруша. Тогда разгневанный царь выступает во главе сильного войска к Аму-Дарье.
Многострадальная земля Турана (Средняя Азия) за долгие века встречала немало завоевателей. И когда однажды с горных перевалов на равнины хлынула закованная в бронзу непобедимая армия Искандера Двурогого, сына Филиппа Македонского, на пути завоевателей встала маленькая и гордая Согдиана под предводительством отважного вождя Спантамо.Читайте один из лучших романов известного писателя-историка Явдата Ильясова!
К 55 годам Марк Лициний Красс достиг вершин власти, славы и богатства. Он стал членом триумвирата вместе с Юлием Цезарем и Гнеем Помпеем — то есть фактическим правителем Римской республики. Его состояние было сравнимо с казной Вечного города. Но Крассу хотелось большего. Став консулом Сирии, он тут же развернул подготовку к войне с Парфией, в то время имевшей с Римом договор о дружбе. Вероломно вторгшись в Месопотамию, Красс захватил и ограбил несколько городов, в том числе и знаменитый храм Анахиты — богини-матери, устроив в нем свою ставку.
— Почему вы копаетесь в седой древности, кому это нужно? — Такой вопрос нередко задают Явдату Ильясову и устно, и со страниц печатных органов, в критических замечаниях. Между тем, на подобный вопрос давно и хорошо ответил Ф. Энгельс в своей книге «Анти-Дюринг»:«Седая древность» при всех обстоятельствах останется для всех будущих поколений необычайно интересной эпохой, потому что она образует основу всею позднейшего более высокого развития, потому что она имеет своим исходным пунктом выделение человека из животного царства, а своим содержанием — преодоление таких трудностей, которые никогда уже не встретятся будущим ассоциированным людям».Этим емким и точным определением и руководствовался писатель Я.
Знаменитый поэт, астроном, математик Омар Хайям (1048-1131) перенес за долгую жизнь много тяжелых испытаний: наветы и опалу, бедность и непонимание со стороны окружающих. Однако ни разу он не изменил себе. Своим талантом, знаниями, прогрессивными устремлениями он боролся за справедливость. За столетия имя Омара Хайяма обросло многочисленными легендами, подчас маловероятными. В повестях Явдата Ильясова делается смелая попытка прояснить сложный образ ученого и поэта.
Повесть о трудной судьбе, удачах и неудачах беспутного шейха, поэта, ученого, несравненного Абуль-Фатха Омара Хайяма Нишапурского, жил такой когда-то на земле…Стихи Омара Хайяма даны в переводах О. Румера и И. Тхоржевского.
Британия. VII век. Идут жестокие войны за власть и земли. Человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша.Когда от руки неизвестного убийцы погиб брат, Беобранд поклялся отомстить. Он отправился на поиски кровного врага. Беобранд видит варварство и жестокость воинов, которых он считал друзьями, и благородные поступки врагов. В кровопролитных боях он превращается из фермерского мальчишки в бесстрашного воина. Меч в его руке – грозное оружие. Но сможет ли Беобранд разрубить узы рода, связывающие его с убийцей брата?
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.