Тропа до звезд - [22]

Возникла пауза. Молодой лоцман осторожно подбирал слова. На комм-узле кабинета Оосавы пару раз всплывали какие-то уведомления, но он, не глядя, сбрасывал их в «отложенное». Видимо, разговор оставался важнее.

— И все-таки я не очень понимаю, — решил быть честным Саймон. — Что вам в одном-единственном лоцмане? Или дело в том, что я из Фишеров? Вы хотите как-то сыграть на чувствах и самомнении отца?

— Не буду отрицать, такие цели в списке тоже есть, — согласился ооновец. — Правило хорошего тона в политике: если можешь одним действием добиться нескольких целей, добейся. Но в данный момент это не главное.

Анжело затих, а потом извинился, выудил из кармана пиджака портсигар и закурил. Мысленно юный лоцман восхитился.

То ли у Четвертого комитета отлично поставлена разведка — ну а как иначе? — и господин Оосава в курсе, что вчерашний вечер, ночь и большую часть дня по ту сторону Земного шара его собеседник провел в обществе курящего родственника. Любимого курящего родственника, прошу заметить. То ли ему просто плевать на писаные и неписаные нормы и стандарты заботы о личном здоровье граждан Объединенных Систем, и он хочет сыграть на этом дорогостоящем нонконформизме. Вызвать у собеседника симпатию, тем или иным способом.

Наконец, Анжело решил перейти к делу. Он затянулся поглубже, выдохнул дым через ноздри и наклонился в сторону гостя.

— Я уже объяснял вам — вкратце. Вы находчивы, сообразительны, способны к тактическому и стратегическому мышлению. В конце концов, вы одарены — данное при рождении в землю не зароешь. А еще вы умеете быстро принимать решения, которые позже оказываются вполне себе удачными. Удача в нашем деле, господин Фишер, — Оосава впервые назвал Саймона по фамилии, — не последний фактор.

— Ну хорошо, — лоцман еще раз попробовал содержимое стакана. Положительно надо спросить контакты этой винокурни. — Предположим, вы спели мне дифирамбы, предположим, я действительно не так плох. Каковы мои резоны?

— Свобода выбора, — тут же парировал Анжело, очевидно ждавший вопроса. — И не стоит так кривиться, я не шучу. Позволите изложить по пунктам?

Саймон, действительно изобразивший лицевыми мышцами нечто не сильно вежливое и уместное в разговоре с одним из высших чинов ООН, досадливо кивнул. Оосава подобрался и начал увещевать:

— Во-первых, так мы выводим вас из-под опеки Семьи Фишер. Я же вижу, что вы тяготитесь навязанной ролью. «Делай то, не делай это, так не говори, эдак себя не веди…» Не буду врать — в работе на Четвертый комитет тоже требуется соблюдать и дисциплину, и некий поведенческий кодекс. Но это обоснованные требования, — выделил он голосом, — а не «тут так заведено». Разумно?

С разумностью юный лоцман не спорил. На самом деле, предложение Анжело звучало крайне соблазнительно. Но что-то внутри, какой-то дух противоречия и упрямства просто требовал покобениться и поворчать. Он и поворчал:

— Я перестану работать на Семью и Профсоюз — и начну работать на вас и ООН. Не сочтите меня невежливым, но нет ли здесь обмена шила на мыло?

Оосава хохотнул, откинулся на спинку кресла и погрозил ему пальцем — шутливо.

— Вы действительно сложный собеседник. Неуживчивый, как мне вас описали. Впрочем, я успел убедиться.

Глава комитета побарабанил пальцами по портсигару, склонил голову набок и прищурился.

— Не стану врать: да, вы будете работать на меня. На ООН. На благо всего человечества, уж простите мой пафос. Но я предлагаю вам прежде всего интересную должность. И обязуюсь предоставить максимум воли в принятии тех или иных решений. Есть задача, — он повел рукой в сторону, — есть несколько путей решения, — другая рука сделала несколько махов, — а уж какой вы выберете, — ладони схлопнулись, — это решать вам и только вам. Ну, понятное дело, согласовывая со мной. Кто-то же должен обеспечивать подстраховку и ресурсы.

Выглядело все заманчивее и заманчивее. Прямо настолько, что тянуло отказаться. Впрочем, тут дело было, скорее всего, именно во врожденной неуживчивости — поэтому Саймон подавил свои инстинкты. Следовало выслушать хозяина до конца.

— Это было «во-вторых», — учточнил тем временем ооновец. — Есть еще и «в третьих». Вы нужны мне, — он снова подался вперед. — Да, именно мне. Видите ли, Саймон, ни одна организация не является монолитной. Для вас, я думаю, это не секрет: Профсоюз и сам состоит из нескольких Семей, которые постоянно делят власть и меряются влиянием. Так же и в комитетах. Везде есть фракции, группки, течения…  По мере сил я стараюсь свести их воздействие на практические результаты нашей общей деятельности к некоему выгодному для общества балансу. Я безнадежный альтруист, господин Фишер, — Анжело слегка беспомощно улыбнулся и закурил следующую сигарету. — Все пытаюсь нанести максимум добра и причинить разумное количество пользы. Получается же порой…  Как получается.

— Верно ли я понимаю, — осторожно уточнил Саймон, — что вам внезапно понадобился кто-то со стороны? Подозреваете внутренних врагов и не можете доверять своим?

— Ну вот, а вы говорите, «дифирамбы», — негромко проговорил Оосава, в очередной раз затягиваясь. — Вполне заслуженная похвала. Вы бы очень помогли мне, Саймон. Результаты ведомственных игр налицо: помните ведь, что корабль террористов не зафиксировался системой планетарного контроля? А технология подавителя — где они ее откопали? Что, сами ставили эксперименты? На лоцманах? Да и вообще, уровень обеспечения…  Кто-то играет против установившегося в мире порядка. Хочет перекосить баланс. Вы представляете, что начнется, если люди перестанут доверять ООН?