Тропа до звезд - [14]
— Но позвольте, это ваши следователи настояли. Мол, пусть подозреваемые болтают, могут забыться, проговориться о чем-то важном…
Анжело зашипел, как закипающий чайник, и отошел в сторону. Видимо, собрался вызвать и пропесочить кого-то из подчиненных. Раздались аплодисменты.
— Браво, маэстро, браво, — рыжая смотрела на Саймона с каким-то новым интересом. — Послать на три кириллические буквы самого Оосаву. Впрочем, я думаю, quod licet Fisheri…
— Челнок, — оборвал ее собеседник, чувствуя, что тоже недалек от взрыва. — Что вы там делали?
— Так все сломалось же — снова взмах ресниц. — Я перепугалась, а потом побежала, и вот встретила ребят на посадочной палубе…
— Перепугалась, — лоцман даже не стал маскировать скепсис. — И побежала. К слову, на работе службы стюардов поломка не отразилась никак — я был в рубке в тот момент и, признаюсь честно, подглядывал в капитанский канал. Но даже если не придираться… Как такая перепуганная и бегущая от опасности женщина решилась напасть на незнакомца в скафандре и с оружием?
Девушка сощурилась. Казалось, она хочет то ли надерзить, то ли ответить честно и открыто, и принятие решения дается ей крайне нелегко. И тут у Саймона зачесалось между ушей.
Каждый лоцман воспринимал мир по-своему. Кто-то закрывал глаза и продолжал видеть то, что его окружает — плюс векторы тяготения, колебания силовых полей, импульсы гравитационных зеркал. Кто-то говорил, что масса звучит — чем больше по модулю, тем толще струна. «Отрицательная» масса, создаваемая корабельными агравигенераторами, звучала наоборот, вгоняя тех, кто пытался себе это представить, в ступор. Некоторые даже утверждали, что могут почувствовать Вселенную на вкус, и этому тоже никто не удивлялся.
А вот когда рядом кто-то шагал — родственники, однокашники из Академии, члены других Семей, — у Саймона Фишера, будущего наследника Семьи Фишеров и продолжателя дела Фишеров, возникал какой-то странный зуд внутри головы. Аккурат между ушных раковин. Не сильный, но ощутимый.
Он вскочил и попытался прислушаться. Все прочие присутствующие уставились на него с недоумением… Кроме пленницы. Она тоже встала, оправила комбинезон и пощелкала пальцами, привлекая внимание собеседника.
— Ты спрашивал, как меня зовут? В дело можешь не заглядывать: там, конечно же, враки. Так надо, поверь. Но согласна, что было бы невежливо оставить твою просьбу без ответа.
Старший Фишер тоже что-то почувствовал. Он завертел головой, а потом вопросительно посмотрел на сына. Оосава, Керн и Мягков переводили взгляды с одной фигуры на другую, заключенные оживились, один из охранников что-то начал докладывать по смарту…
А затем в камере напротив возник человек. Среднего роста, скорее худощавый, одетый в мешковатую рубаху и светлые, мятые джинсы «под старину». Копна волнистых темных волос сливалась с недлинной бородой, взгляд карих глаз был мягок и даже слегка укоризнен. Он кивнул заключенной, та быстро махнула ему ладонью.
— Меня зовут Магда. Встретимся еще, Саймон Фишер, — произнесла рыжая. Она обняла гостя, тот вдохнул… И оба исчезли.
В остальных камерах происходило то же самое. Из ниоткуда появлялись какие-то непонятные люди — и снова пропадали, уже вместе с пленниками. Главный надзиратель, обомлев, застыл как изваяние. «Голиаф» крутился, пытаясь взять на прицел сразу четыре точки. Анжело Оосава, надрываясь, орал:
— Стазис! Врубайте стазис в камерах, придурки!
Но было уже поздно. Идеальный побег состоялся.
Глава 6
Возвращаясь к вопросам воспитания, нельзя было не упомянуть широкие возможности лоцманов в этой сфере. Обеспечивались они, с одной стороны, даром, а с другой — наличными материальными благами. Причем одно проистекало из другого.
Будучи абсолютными монополистами на межсистемные перевозки, Семьи зарабатывали на этом бешеные деньги. Единственно, что и цена за подобное благосостояние выходила немалой, ведь прыжковый синдром не щадил никого. Плюс пристальное внимание спецслужб — поумеривших, правда, свои аппетиты после памятных событий конца двадцать первого века.
Так или иначе, а возможности, врученные им природой и собственным трудом, лоцманы реализовывали вовсю.
Саймону вспомнилась поездка в Приморский сафари-парк. Тот располагался недалеко от бывшей российско-китайской границы, и за прошедшие со дня основания два с половиной столетия сей природный комплекс разросся до полноценного заповедника. Несмотря на соседство с Владивостокско-Находкинской городской агломерацией, на эту землю не покушался ни один застройщик. Поделенный незаметными силовыми барьерами на территории копытных, хищников и птиц, с возможностью бродить среди редких, но постепенно восстанавливающих свою популяцию видов, парк действительно впечатлял.
Отец тогда с большим трудом угомонил разношерстную толпу двоюродных братьев, племянников, отпрысков младших ветвей и прочей молодой родни, собравшейся на экскурсию. Пришлось прибегнуть к помощи свободных женщин Семьи — без них вышло бы совсем тяжко. Мужчины все отсутствовали в рейсах, а старшие дети в Академии, поэтому компания малолеток оказалась грозной силой. Каждый порывался
Тигр погиб. Ушел в никуда Двуединый, признав расторжение древнего договора. Иные остались наедине с собой. И как-то сначала неявно, а после – все заметнее, все чаще попадаясь на глаза дозорным, начинают происходить странные, необъяснимые вещи. Даже опытные волшебники и колдуны теряются, сталкиваясь с ними. Воронежские Темные строем идут под нож мясника. В Красноярске кто-то творит сумбурные чудеса, наплевав на status quo. Делятся мрачными тайнами бескуды. В далекой Бразилии дельфины выходят на берег. Что творится с пространством и временем – лучше даже не пытаться представить.
В прибрежной деревне собираются сжечь ведьму. Казалось бы, что может пойти не так?
В штутгартское отделение Инквизиции попадает неожиданный арестованный.
У Понимающего много историй. Межрасовые конфликты, спасение миров, распитие чая в теплой компании. Никогда не знаешь, куда поток времени закинет тебя в следующий момент. В одном можно быть уверенным: что бы ни произошло, тебя всегда поддержат, помогут и поймут. Ну или, опять же, чаем напоят.Это рассказ о том, как важно взаимопонимание между самыми несхожими людьми – и даже между существами разных видов. В нем несколько героев, и у каждого своя правда. И чтобы мир не погиб – а в какой-то момент даже мог быть создан заново из ничего – этим героям приходится прислушаться к себе и сделать правильный выбор.
Как будет развиваться человек? Приобретем ли мы сверхспособности, достигнем ли бессмертия, деградируем ли? Шестнадцать современных писателей-фантастов поделятся своим видением того, куда движется цивилизация. В сборнике представлены лучшие работы, участвовавшие в проведенном в конце 2018 года конкурсе рассказов «Эволюция человечества».
«Когда же бравый полисмен справился с приступом тошноты, вспомнил устав и осторожно приблизился к валяющемуся на пласфальте плащу, внутри уже никого и ничего не было. На ткани остались следы вязкой жидкости, напоминающей слюну…».
Исследователь кибернетики Александр Литвинов после пережитой аварии загадочным образом сеет смерть вокруг себя… В надежде на спасение от этого проклятья он отправляется в Америку, но там попадает в сети таинственной организации, собирающей ученых со всего мира. Открыв в себе способности к телепатии, Литвинов вынужден убивать по приказу невидимых кукловодов. Но однажды он получает «заказ» на своего собственного внука… Тогда, не выполнив задания, Литвинов сам становится мишенью. И с этого момента начинается его путь борьбы.
Может ли что-то хорошее начаться со взаимного изнасилования, какую бы форму оно при этом ни принимало? Если оно, к тому же, еще и очень и очень осложняет жизнь обоим участникам, так и не сумевшим друг друга понять и считающими лишь себя стороной пострадавшей. Амазонка из отряда миротворок с блоком на убийство умеет лишь выживать и уклоняться от боя. Злостный штрафник со Стенда умеет лишь драться, в том числе и словами. На Стенде постоянный бой – вообще норма жизни. Впрочем, оказавшаяся вне закона амазонка быстро обнаружила, что и в цивилизованном мире дела обстоят точно так же. Примечания автора: Стенд (местное название – Площадка-для-игр) – планета дилонгеров, изменяющих мир при помощи звука.
Демон терпеть не может все эти человеческие праздники, а Рождество — так особенно. И не устает об этом напоминать — если его Ангел вдруг подзабыл. Примечания автора: С огромными уважением и любовью к Праттчету и Гейману.
Короткие байки о разнообразных науках, обучении и изобретательстве вообще, взаимоотношениях преподавателей и студентов, родителей и детей, звезд и планет, жизни и смерти, а так же проблемах выживания и любви. Вполне возможно, что придется упомянуть и о космосе и капусте (про королей не уверена).
3-я книга цикла "Зов Хайгарда" С последних событий минул всего один день, но на протяжении которого Норлан начал крупномасштабную подготовку к дальнейшей прокачке своего персонажа. Важным пунктом сей басни - что такое магия и с чем её едят, и съедобна ли она вообще. Вот только вместо размеренной прокачки, как уже завелось, что-то опять пошло не совсем так, как планировалось изначально.