Трон императора - [21]

– Подождем,– сказал маг.– Еще не сошлось.

– Знак избранного? – указывая на небо, спросил Карашшер.

– Да,– подтвердил его господин и усмехнулся.– Очень скоро он сойдется со знаком царя! Я упреждаю их соединение во славу Аша!

– А что бы ты делал, если б нынешняя ночь не была ночью Ирзаи? – осторожно спросил Карашшер.

– Такого быть не могло,– последовал ответ.– Мудрость Змея провидит пути звезд. И творит будущее на века вперед. След Аша извилист, но тому, кто следует путем Змея, нужно опасаться только одного!

– Да, мой господин?

– Не возомнить, что прямой путь – короче! Мудрость Змея хранит его жрецов!

– Благодарю, мой господин! – Карашшер наклонил голову.

«Тебя-то Аш сохранит,– подумал он.– А меня? Что продлевает мою жизнь: мудрость Змея или магия его жреца?»

К счастью для слуги, хозяин в этот момент не слышал его мыслей.

– Пора,– произнес маг через некоторое время, и Карашшер отступил в тень деревьев, потянув за собой лошадей.

Жрец Аша подошел к самому краю нависшего над водой берега. Из-под дерна посыпалась сухая земля, но маг явно не боялся сорваться.

Он развел руки, потом соединил их горстью перед собой. Прямо из ночного воздуха в подставленные ладони посыпался белый, легкий, как пыльца, порошок.

Маг заговорил.

Камень на диадеме пульсировал, озаряя поверхность озера частыми багровыми вспышками.

Карашшер услышал голос мага, и тут же за спиной Карашшера захрапели кони, натянули поводья, пытаясь вырвать их из рук человека. Пришлось приложить немалую силу, чтобы удержать животных.

Маг умолк. Камень перестал пульсировать, но теперь вспыхнул холодным огнем порошок в ладонях. Зеленое сияние, более яркое, чем свет луны.

Маг дунул – и сверкающее облако взвилось вверх, выше его светловолосой головы, поплыло над озером.

Человек в диадеме шагнул назад и произнес одно-единственное слово.

Облако сгустилось и начало медленно опускаться.

Карашшер увидел, как сияние коснулось воды и без единого звука погрузилось в озеро. Какое-то время еще пробивался к поверхности зеленый отсвет, но потом и он угас, растворенный в свете полной луны.

Карашшер ждал продолжения, но его не было – волшба закончилась.

Маг повернулся и, пошатываясь, побрел к лошадям.

– Помоги,– негромко проговорил он, и Карашшер, согнувшись, подставил спину под ногу хозяина.

Ему пришлось упереться руками в землю, чтобы выдержать тяжесть мага, чей вес был в полтора раза больше, чем вес любого человека того же роста и сложения. Но конь, в седло которого опустился маг, был боевых кровей, из тех, что способны галопом нести всадника в полном вооружении.

Карашшер посмотрел на озеро: водное зеркало было гладким и неподвижным.

«Не удалось»,– подумал он не без облегчения.

– Она не проснулась, мой господин?

– Что? – Голос мага был совсем тихим.– Не сразу. Не сразу, Карашшер. Спавшая тысячу лет не пробуждается в одно мгновение. К твоему счастью. Или – горю! – раздался свистящий смешок.– Хочешь оказаться рядом с Ирзаи, когда она проснется? Я мог бы дать тебе такую возможность. Ты хочешь? Кто лучше Ирзаи может осчастливить мужчину? Разве что сестра ее, Таймат! – Презрительная улыбка заиграла на губах жреца Аша.– Так ты хочешь?

– О нет! Нет, мой господин! – воскликнул Карашшер, содрогнувшись.– Я служу Змею!

– …Насколько человек может служить Ему,– пробормотал маг.

Они выехали на лесную дорогу. Маг накинул на голову подбитый шелком шерстяной капюшон. Его знобило.

Начало светать.

11

Разбудил Кэра Хар-Руд. Рядом с помощником Управителя стоял раб с плетеной корзинкой в руках.

– Вставай! – скомандовал эгерини.– Хватит щеки отлеживать!

По его знаку раб достал из корзинки небольшой горшочек, полный мелко нарезанного козьего мяса, тушенного с овощами и ячменной кашей. Следом появилась деревянная ложка и глиняная бутыль с кисловатым напитком.

Кэр набросился на еду с таким пылом, что через пару минут горшочек опустел. Помощник Управителя наблюдал за юношей с нескрываемым удовольствием.

Кэр поскреб ложкой по стенкам горшка, собирая остатки, и поднял глаза на Хар-Руда. Во взгляде юноши ясно читалось: еще!

Помощник Управителя толкнул локтем замечтавшегося раба, и тот поспешно извлек из корзинки пару груш и кусок пирога, завернутый в пальмовые листья.

Кэр оживился. И молниеносно расправился с пирогом и грушами. Он чуть было не съел и листья, но Хар-Руд отобрал их и бросил в корзинку.

– Ты прожорлив, как пожар! – сказал он с одобрением.– Но не будь козлом! Не надо есть траву – потерпи до ужина. Живо одевайся – и пойдем! Я тебе кое-что покажу!

– Просто я проголодался,– проговорил Кэр, завязывая ремешки сандалий.

Юноша сам удивлялся собственному аппетиту. Раньше ему хватало куда меньшего количества еды, чтобы почувствовать себя сытым.

Спустившись вниз, Кэр, вслед за Хар-Рудом, пересек крохотный дворик с водоемом и вошел в ворота, которые подпирал плечом воин в красных доспехах. Когда Кэр прошагал мимо, воин проводил его взглядом, но не шевельнулся.

Минуту-другую юноша и эгерини петляли по коридорам, а затем снова вышли на открытый воздух.

Перед Кэром лежал круглый двор с несколькими выходами. Один из них открывался в галерею, в конце которой юноша разглядел дневной свет. Еще один выход представлял собой запертые решетчатые ворота. Сквозь прутья можно было видеть тесно посаженные пальмы, а за пальмами – ряд больших ящиков. Ноздри сына вождя уловили тяжелый дух с привкусом падали. Кэр знал этот запах. Хищники.