Троллий пик - [61]

На втором этаже откуда-то доносилась веселая рождественская мелодия. Вивиан, как и в первый раз – и, должно быть, тысячи раз до этого, – потянула вниз ручку двери и вошла без стука.

В палате на тумбочке возле кровати стояли еловые ветки. Часть иголок осыпалась, но еще не пожелтела. Интересно, нравятся ли больным людям праздники? Думают ли они, когда слушают Jingle Bells, что эту дурацкую песенку будут ставить и через год, и через десять лет после их смерти?.. Грейс тряхнула головой. Что-то частенько такие мысли стали приходить в голову.

Она ожидала, что старик снова будет лежать, но вместо этого он восседал на своей узкой кровати, как в кресле, с подушкой под спиной. Кто-то причесал его редкие волосы, и сквозь белый тонкий пух розовела лысина. Выражение лица у деда было насупленное и злое.

– Явилась! – сказал он грозно. – Думаешь, я пущу тебя домой после всего?

В прошлый раз он вел себя более миролюбиво, вспомнила Грейс. Впрочем, и тогда он не узнал посетительниц, приняв Вивиан за Лору.

– Папа, не начинай, – вздохнула Вивиан.

– Нет уж, теперь ты меня будешь слушать! – гаркнул старикан и стукнул по прикроватному столику так, что ветки в вазе покачнулись. – Ты думаешь, тебе все сойдет с рук? Думаешь, можно просто вернуться домой, принеся в подоле неизвестно от кого? Рассчитываешь, что я тебя прощу?

Грейс напряглась. Если речь о Лоре, то «принесла в подоле» должно относиться к ней – к Грейс. Интересно, мама действительно приходила к своему отцу в надежде на поддержку? Хотя, наверное, когда тебе девятнадцать и ты неожиданно обнаруживаешь, что беременна, пойдешь к кому угодно…

У старика задрожали губы, явно не от излишней сентиментальности. Лицо с обвисшей кожей пошло пунцовыми пятнами, которые расползались от висков и шли вокруг рта. Глаза блестели так, что Грейс показалось: он сейчас разрыдается, если только можно рыдать от ярости.

– Я же не дурак, видал я твоего красавчика… Ну, и где он теперь? – Голос деда стал тише, как если бы он сам отдалялся, уходил от них с Вивиан. – Где твой любовничек? Сбежал, как узнал, что ты с пузом?

Интересно, что там, глубоко в его затуманенном воображении, делала невидимая Лора? Отвечала на вопросы или только смотрела, молча и виновато?

– Как там его зовут? Ха, ты думала, я не знаю! Думала, я старый дурак… Но я слышал, как ты его зовешь. Гидеон, да?

Грейс ощутила, как сердце пропустило удар, а потом забилось в два раза чаще.

– Нет теперь твоего красавчика. Смылся он. Кинул тебя!

В словах старика больше не было злости, одна грусть. А еще усталость – как у человека, который давно смирился с ситуацией и сейчас хочет только, чтобы она быстрее разрешилась.

– Я так давно тебя не видел, – вдруг сказал он и посмотрел на Вивиан, которая за все это время стояла, не шелохнувшись, плотно сжав губы. Губы старика дрожали. – Хорошо, что ты пришла.

Грейс знала, что сейчас дед разрыдается. Но именно в эту минуту Вивиан, которая до того оставалась совершенно неподвижной, вдруг развернулась и покинула палату без всяких «до свидания» или «боюсь, нам пора». Она просто открыла дверь, которую даже не успела защелкнуть после того, как вошла, и скрылась в коридоре.

Грейс пробормотала неловкие извинения и выскочила следом.

– Сегодня он плох, – заметила Вивиан бесцветным голосом, не поворачивая головы к Грейс.

– А разве не нужно было… не знаю… успокоить его?

– Грейс! – имя прозвучало резко, как выстрел. Говорят, есть такой психологический прием: повторять имя человека, чтобы расположить его к себе. Но Вивиан пользовалась им для обратных целей. – Поверь, через пару минут он даже не вспомнит, что мы здесь были.

Всю дорогу до машины в голове Грейс пульсировало одно слово – «Гидеон». Слишком необычное имя, чтобы быть настоящим, и слишком редкое, чтобы повторяться дважды за одну историю. Значит, если старик принял Вивиан за Лору, как в прошлый раз, и кричал, брызгая слюной, что знает, от какого проходимца та «принесла в подоле», то Гидеон и впрямь отец Грейс.

А если предположить, что Александр, его сын, примерно одного с Грейс возраста, значит, Гидеон был на тот момент женат. Лора бы ни за что не стала встречаться с женатым мужчиной, но вполне могла провести с ним ночь, если не знала, что он несвободен. Это бы многое объясняло. Пышный букет на похоронах, мамину подавленность в тот день и странное, слишком интимное объятие, которым незнакомец наградил Лору.

Пока машина петляла по улочкам Фьёльби, Грейс задумалась, стоит ли говорить Вивиан о своем открытии. Она ведь так и не рассказала тетке, где была той ночью, когда они поссорились в доме Марджори. Сейчас признаваться, что она тогда отправилась в дом к двум незнакомым мужчинам, было глупо. К тому же непонятно, как Вивиан отреагирует, – что, если решит от греха подальше запереть Грейс дома?

Для начала, думала она, нужно поговорить с Гидеоном. Конечно, не пугать его с порога фразой «Здравствуй, папочка!», а спросить, как давно он знает Лору и что сказал ей в день похорон. Вдруг это поможет пролить свет на ее исчезновение?

Грейс прикрыла глаза и попыталась еще раз вспомнить кладбище. Сизый тяжелый день навалился на плечи. Пахло рыхлой землей и камнем, монотонный голос священника был уныл и странно бесплотен.