Троллий пик - [25]

Вивиан вздохнула и потерла глаза, забыв, что на них тушь, так что на подушечках пальцев остался черный след.

– Боюсь, я не смогу вам помочь. Я не жила там лет двадцать. Даже если в доме было что-то, стоившее кражи со взломом и убийством, я об этом понятия не имею.

Полицейские кивнули почти синхронно.

– Там сейчас работают судмедэксперты, – сказал бородач на прощание. – Так что мы попросим вас не появляться в доме в ближайшее время, если вас это не затруднит.

Пока полицейские не уехали, Грейс все время собиралась рассказать о цепочке – но так ни слова и не сказала. Она знала, что ведет себя, как глупые персонажи детективов: те вечно умалчивают о пустяковых, по их мнению, событиях, а после оказывается, что это была ключевая зацепка. Но Грейс опасалась, что цепочку заберут как улику, и неизвестно, вернут ли обратно. А вдруг это единственное, что останется от мамы?

Тетка тоже не сказала полицейским об украшении. То ли забыла, то ли промолчала намеренно. Когда стражи порядка убрались, Вивиан выдохнула, как будто все это время задерживала дыхание, и вытащила из прически шпильки, позволив волосам густой волной упасть на спину.

– Пойду переоденусь, – сказала она, – а ты пока сделай кофе, если не собираешься ложиться спать.

Грейс казалось, что теперь она не уснет никогда. Будет ночами валяться в кровати, пялясь в потолок, и обдумывать, много ли было крови, как выглядит срез человеческой головы, как долго они были живы. Один раз они с Крисом поспорили, как быстро умирает человек, если ему отрубить голову. Крис говорил, что мгновенно, а Грейс настаивала, что мозг не может отключиться вот так сразу. Тогда же она нашла в Интернете, что, когда во Франции еще была в ходу гильотина, некоторых ученых тоже занимал этот вопрос. Они просили осужденных моргать до и после казни. Говорят, некоторые успевали моргнуть раз двадцать, прежде чем закрыть глаза навсегда.

Сколько раз моргнули полицейские?

Где в это время была Вивиан?

Грейс живо представила себе, как тетка держит отрезанную голову и с обычным отстраненным выражением лица считает, сколько раз та моргнет. Ее передернуло.

Грейс отправилась на кухню и сунула капсулу в кофеварку. Подумав, достала хлеб и положила в тостер. Отрезанные головы или нет, ее желудок в этом смысле был весьма устойчив. В углу чернел вогнутым экраном телевизор, который Грейс еще ни разу не видела включенным. Отыскав пульт, она включила его и убавила звук, чтобы не мешал. Пусть бубнит, чтобы казалось, будто она не одна, пусть разбавляет нехорошие утренние сумерки своим спокойным белым светом.

«Забавно, – отстраненно подумала Грейс, доставая из холодильника лимонный джем и масло, – как зов обезьян дотягивается до нас даже в самом сердце цивилизации. Мы же прекрасно знаем, что в телевизоре нет живых существ, что это просто картинки, и, если случится беда, он никак нас не спасет. Но с работающим телевизором почему-то всегда спокойнее».

Тетка вернулась спустя минут пятнадцать – Грейс даже подумывала сходить проверить, не уснула ли она. Но оказалось, что Вивиан просто успела принять душ. Мокрые волосы потемнели, но волн не потеряли. С кончиков капала на пол вода. Вместо платья Вивиан надела халат-кимоно, только на этот раз не белый, а светло-голубой, с узором из золотистых цветов. Без макияжа было видно, какое у нее уставшее лицо.

Грейс без слов подала ей большую чашку кофе и тарелку с тостами. От еды тетка отказалась, а кофе приняла с благодарностью.

– Так где вы были ночью?

Чисто теоретически Вивиан могла взять машину, вернуться в Ландсби и там… Картинка вышла даже слишком живая, и у Грейс похолодели кончики пальцев. «Ладно, – рассудительно притормозил ее голос, – даже если ей пришло в голову зачем-то катить в Ландсби и там убивать полицейских, зачем надевать вечернее платье?»

– Что ты имеешь в виду? – вяло удивилась Вивиан. Она была слишком уставшей, чтобы изумление получилось натуральным.

– Зачем вам понадобилось наряжаться?

«Если она и вправду маньячка, которая недавно пришила двух полицейских, будь с ней повежливей», – посоветовал внутренний голос. Грейс почувствовала, как ее охватило беспокойство, перерастающее в панику. Она еще раз шаг за шагом, комнату за комнатой мысленно прокрутила свой путь с минуты, когда встала с кровати и отправилась искать опекуншу, и до мгновения, когда услышала шаги родственницы за спиной.

Вивиан вперила в племянницу мертвый белый глаз. Лицо у нее было холодным и злым, так что поверить в то, что она кого-то пришила, стало гораздо проще.

– Как я одеваюсь и в какое время – это уж точно не твое дело, – отчеканила она. Грейс ощутила, как хрупкий подвесной мост доверия, который ей удалось построить за последние несколько часов, осыпается в труху.

– Простите, – промямлила она. – Я занервничала, когда пришла полиция, а вас не было дома.

– Я была, – возразила Вивиан тем голосом, каким маленьким детям внушают, что в шкафу не спряталось чудище, а это просто дедушкино пальто. – В гостиной. Ты же видела, откуда я вышла.

«Смотри, это просто пальто: воротник, рукава, тут никого нет…»

– Но я заходила туда, – не сдержалась Грейс. – Включала свет и звала.